Наследный принц - [36]

Леон возвел Пишту Карлоша в герцоги сразу по прибытии в замок и дал ему родовое имя – Юнг.

– Теперь ты – герцог Пишта Карлош ди Юнг, носи свой титул с честью и достоинством. У тебя в руках власть и большие обязанности, не подведи меня, парень, – с этими словами наследный принц убрал с плеча юноши меч.

– Ваше высочество, разрешите вопрос? – пролепетал донельзя ошалевший Пишта.

– Спрашивай, да прекрати называть меня величеством.

– Господин Леон, а что означает слово «юнг»?

Землянин хмыкнул:

– В переводе с одного из языков дальней страны – юный. Беги в кабинет, составляй указ и дворянскую грамоту. Я подпишу да печать поставлю.

– Господин Леон, в указе вас полностью именовать?

– Само собой – Леон I ди Сполето, но не свети бумагу где попало.

– Не сумлевайтесь, ваше вел… Ой, вырвалось, извините.

– Ладно, беги.

Счастливый Пишта исчез.

Новый герцог, представленный народу на другой день после казни, толкнул яркую и эмоциональную речь, с обещаниями о снижении налогов и наступлении в ближайшее время светлого будущего. Которое горожане получили тут же, не уходя с площади. Новый герцог приказал доставить тридцать пять бочек вина из подвалов замка. Халява, она и в Бамбурге халява. Почтенные отцы семейств, юные студиозусы, беднота и нищие, мужчины и женщины, трезвенники и язвенники – все поддались этому всепоглощающему чувству хапнуть что-то даром. Вечером в столице трезвых не было, за исключением наемников и местных стражников, которым «посчастливилось» заступить утром в суточный караул.

Вечерний променад Яны, в компании с любимым Леоном, не состоялся ввиду занятости последнего – он засел с Пиштой в кабинете, обложившись бумагами. Составляли дальнейшие прожекты и планы поднятия экономики герцогства – дело, конечно важное, но донельзя нудное с точки зрения девушки.

Пофыркав в негодовании, наемница не отказалась от выхода в город и, прихватив музыканта Рона, в летней коляске подалась из замка. Объехав за час достопримечательности столицы и подивившись чистоте улиц, Яна приказала кучеру из местных рулить в самый престижный трактир с хорошей кухней.

– Эт значить, в «Наливное яблоко», – не задумываясь пробубнил абориген, щелкая вожжами.

Трактир действительно оказался заведением высшего разряда: два бугая-вышибалы на входе просеивали публику, пуская только платежеспособных, да и цены отпугивали простой люд. На пятачке у коновязи сгрудилось несколько колясок и оседланных лошадей, хозяева которых предавались чревоугодию в трактире.

Внутри все оказалось вполне благопристойно, а по случаю позднего часа – почти без пьяной публики. Ее наемница недолюбливала. В дальнем углу обнаружились знакомые морды – наемники из их отряда. Они мирно ужинали, запивая жаркое молодым вином. При появлении начальства – реакции никакой: Яна заранее подала знак. Она здесь инкогнито. Поднявшись с Роном на второй этаж, умостились за чистым столом у окна. Тотчас прибежала служанка:

– Что господам угодно? Есть жаркое с фасолью в подливе, оленина в горшочках, куропатка, томленная в печи с белым соусом…

– Погодь, не тараторь… – далее последовал обстоятельный заказ, включая дорогое вино.

Яна, как и большинство наемников, не откладывала заработанные монеты в копилку, следуя нехитрому правилу жизни: сегодня жив, а завтра – кто его знает.

Пригубив терпко-сладкого вина, взялись за куропатку, источавшую аромат. Закончив с первым блюдом, не торопясь, дегустировали нежнейшую оленину. Разговоры за столом не вели, наслаждаясь трапезой.

На первом этаже послышался шум, громкие крики и женский визг.

– Рон, дружочек, глянь, что там стряслось.

Музыкант безропотно подался к лестнице. Вернувшись, доложил:

– Это недобитый барон Адольф ди Зиген скандалит, госпожа Рареш.

– Надеюсь, не с нашими вояками?

– Нет, он служанок тискает, орет, что хочет большой и чистой любви.

– Вот скотина, испортил нам обед. Ну я ему покажу большое и чистое чувство, архак[19] его закусай.

Наемница бросила серебрушку на стол:

– Рассчитайся с заведением и прихвати с собой три бутылки вина, а я пойду наведу порядок. Да, ничему не удивляйся.

Рон поднял брови.

– Не обращай внимания на мои фокусы, так надо.

– Ага, как прикажете, госпожа.

Музыкант хлопнул в ладоши, призывая прислугу, а Яна, меняя внешность, спустилась на первый этаж.

В общем зале атмосфера накалилась до предела. Барон с пятеркой прихлебателей явно нарывался на скандал. Назревала генеральная драка, и наемники справедливо считали сыграть в ней первую скрипку. Но все испортила невесть откуда появившаяся яркая красотка, с таким глубоким декольте на блузке, что у мужской части посетителей заныли зубы. Действительно, зрелище не для слабонервных – идеальной формы грудь, обнаженная до розовых сосков, маняще колыхалась в такт скользящим шагам спускающейся ослепительной блондинки, а четко очерченные пухленькие губки настолько призывали к поцелуям и ласкам, что основная масса мужчин спеклась одномоментно и давилась слюнями, перемежаемыми икотой.

Барон застыл в нелепой раскоряченной позе – подобных женщин неземной красоты ему встречать не доводилось. Не дрогнули лишь ветераны-наемники, они-то сразу распознали Янины шуточки и потому с особым интересом следили за дальнейшим развитием событий.