Наследники Вюльфингов - [86]
Целый день продолжалась страшная резня; с наступлением вечера Дитрих хотел было объявить перемирие, но Вольфгарт отсоветовал ему: это только дало бы врагам время собраться с силами. Итак, бой продолжался и ночью, и когда снова появилось на небе солнце, на поле битвы все еще бились кое-где разрозненные кучки. С рассветом многие воины, прекратившие битву от усталости и изнеможения, вернулись на поле сражения, и еще много пало тут отважных и доблестных витязей.
Так было разбито и второе войско Эрменриха, и этот бесстыдный зачинщик всех междоусобий и бедствий опять бежал с поля битвы. Вместе с ним спаслось немало славных и отважных бойцов, но также и советники его, Зибехе и Рибштейн. За ними погнались с безумной стремительностью воины Дитриха и впереди всех Эккегард, но все же не успели они помешать Эрменриху, Зибехе и большинству беглецов укрыться в Болонье; однако, Эккегарду удалось-таки нагнать Рибштейна, и он отсек ему голову в награду за убийство Гарлунгов.
Теперь победителям предстояло тяжелое и печальное дело: похоронить мертвых и подобрать раненых. Все поле битвы, насколько хватал глаз, было покрыто человеческими телами. Много пало тут и знатных рыцарей, и между ними Эккеварт, Амелот, Гельмшарт и Юбарт. Но особенно горько стало Дитриху, когда увидал он тело молодого Альфарта. Со слезами поцеловал он его в уста и воскликнул:
— О горе мне, верный мой воин! Вечно будут оплакивать тебя дамы, слушая рассказы о твоих подвигах!
Громко рыдали и жаловались воины и друзья убитых, когда погребали мертвых; одни ломали руки, другие рвали на себе волосы, те падали наземь и лежали, как мертвые, или же били себя в грудь в то время, как опускали в могилу их отца или сына. И все они почти ослепли от слез.
После погребения мертвых Дитрих в глубокой печали покинул поле битвы и поехал со своими воинами прямо к городу Милану. Там просил он Рюдигера и всех слуг Этцеля сделать ему одолжение — остаться на время и хорошенько отдохнуть. Тут пробыли они целых восемь дней, и слуги Дитриха наперерыв спешили служить им и ухаживать за ними.
Дитрих оставил свои войска в Берне и Милане и сейчас же покинул римское царство. Гарду передал он отважному Эккегарду, а сам вместе с маркграфом Рюдигером поехал к Гуннам. Гонцы их спешили вперед в Этцельнбург. Они несли Этцелю и добрые, и злые вести и рассказали ему обо всем, что было там и хорошего, и дурного.
В это время подъехал и сам Дитрих Бернский. Этцель с супругою своею, Гельхой, вышел к нему навстречу. Рад был Этцель Дитриху и осыпал его вопросами, и Дитрих подробно рассказывал ему все, как было, и просил знатную королеву вместе с ним оплакать его воинов, павших в бою. Королева Гельха исполнила его просьбу.
Тут и конец этой песне.
Битва при Равенне
До того времени, как я слышал, с уст его никогда еще не срывалось ни одно дружелюбное слово об Эрменрихе. С огорчением видела щедрая, знатная Гельха, что король Дитрих не переставал проливать горькие, обильные слезы.
— Очень хотелось бы мне знать, о чем это так глубоко скорбит король Дитрих, — говорила щедрая Гельха, — быть может, я могла бы утешить его в его скорби.
Позвала она к себе маркграфа Рюдигера и попросила его сходить к Дитриху и узнать, не обидел ли его кто-нибудь в гуннской земле.
— Все еще оплакиваю я моих витязей, которых потерял я в битве, — отвечал Дитрих на расспросы Рюдигера, — теперь же еще вдвойне печалит меня то, что Эрменрих опять опустошил мои земли, и я не мог помешать ему в этом.
— Если об этом только скорбишь ты, — отвечал ему Рюдигер, — то утешься: Этцель решил весною снарядить для тебя новое войско.
Так желал король Этцель, и многие славные витязи обещали участвовать в походе. Но королева напомнила, что до похода Дитриху следовало еще обвенчаться с ее племянницей. Бернский витязь готов был охотно исполнить ее желание, а потому, не медля более, отпраздновали свадьбу.
В ту же ночь приснился Гельхе зловещий сон: приснилось ей, что свирепый дракон прилетел к ней в комнату, схватил обоих ее сыновей и растерзал их. От ужаса она проснулась.
Через несколько недель после свадьбы войско было готово к выступлению. Тогда сыновья Этцеля, Орт и Тарф, пошли к своему отцу и стали просить его позволить им принять участие в походе, хотя бы и не участвуя в битвах: для этого, знали они, — они были еще слишком молоды. И Этцель, и Гельха не соглашались на это, но сыновья просили неотступно, а Дитрих поклялся, что сам будет порукою за жизнь молодых князей, и король гуннов наконец не устоял и согласился, тем более, что и сам Дитрих намеревался в первый раз взять с собою в поход младшего своего брата, Дитгера.
