Наследники стали - [50]

Обдумывая различные варианты путешествий, прикидывая, удастся ли добраться до Америки, Олег заметил движение в стане противника. Так и есть, индусы готовили ночную вылазку. Негромко окликнув караульных, глава пушкарей остался наблюдать на крыше, а уральцы неторопливо и осторожно готовились к обороне. Пушкари и стрелки, имевшие опыт отражения ночных нападений, ободряли новичков, не сомневаясь в успехе. Через час ожиданий индусы приблизились к линии обороны, как они полагали, незаметно. Пешие воины накапливались под стенами и возле повозок, ожидая команды на штурм. Олег прикинул количество притаившихся у крепости воинов и ужаснулся, их было не менее двух тысяч. Ещё немного и уральцев закидают шапками.

Пушки дали внезапный залп картечью практически в упор, лучники горящими стрелами зажгли линию вокруг крепости, выложенную горючим материалом. Стрелки открыли беглый огонь по воинам, выжившим под картечью и оказавшимся в огненном кругу, где со всех сторон грозила гибель. Заметив, что нападавшие потеряли голову от безысходности положения, уралец дал отмашку прекратить огонь. Едва утихла канонада, сразу несколько переводчиков предложили неудавшимся диверсантам сдаваться и по одному переходить внутрь крепости, через указанные лазы. Тех, кто не сдастся и не пролезет в крепость, обещали поджечь заживо, как подожгли окружавшее «Гуляй-город» огненное кольцо. Желающих сгореть заживо не оказалось.

Выжившие в огненном кольце индусы встали на колени, бросили оружие и на четвереньках пробирались сквозь сцепки ежей, покорно выполняя команды уральцев. А те затаскивали в открытые двери пленников по одному. Внутри деревянного городка диверсантов вязали и укладывали на землю, ремней не хватило, последних пленников связывали их же разорванными одеждами. Попытки прорваться через огненное кольцо в другую сторону жёстко пресекались выстрелами ружей, в массовых случаях — картечью из пушек. Не прошло и получаса, как огненное кольцо прогорело и потухло, но все живые диверсанты уже лежали связанными под охраной уральцев.

Рассвет дал возможность спокойно и точно оценить ночные трофеи, в плену уральцев оказались без малого тысяча воинов, да за стенами лежали более пятисот погибших и тяжелораненых из числа участников ночного штурма. Убедившись, что растерянные и деморализованные индусы остального войска стоят на достаточном расстоянии от стен «Гуляй-города», командир с помощниками прошёл вокруг линии обороны, выбирая живых среди трупов, которых переносили внутрь. Мертвецов копейщики уже привычно раздевали и относили на выросший вал трупов.

Деловитость и спокойствие, с которым уральцы перевязывали раненых пленников, поили их, давали умыться, произвела впечатление на индусов, ожидавших иного отношения от варваров к пленным. С последними захваченными пленниками внутри укрепления становилось достаточно тесно, однако Олег велел накормить всех, не жалея продуктов. Запасов вполне хватало на два дня даже при удвоенной численности едоков. Так долго осада тянуться не будет, это понимали все, даже сами индусы. За сутки сражения дружина Синда потеряла половину личного состава, и, не будь угрозы казни за гибель наследника престола, дружинники давно вернулись бы в свою столицу.

Гибель княжича делала возвращение равносильным смерти, поэтому многие воины княжества Синд предпочли гибель в бою неминуемой казни. С обречённым видом, с началом нового дня всадники-индусы выстраивались вокруг укрепления, их командиры мрачно собирались на совет. Уральцы чистили оружие и занимали места у бойниц, уже не сомневаясь в своей победе. Именно это время выбрали для атаки угры, решившие, видимо, что ночью уральцев уничтожили, а строятся дружинники-индусы для возвращения домой. С севера на окраину поля выехала ордынская конница, разворачиваясь для нападения. При виде нормального привычного врага, которого можно ударить саблей, с которым можно сойтись в честном бою грудью на грудь, индусские дружинники заметно воспряли духом. Они выстроились в две линии атаки и неторопливой рысью направились на противника, опасаясь, что он сбежит. Никто не остался у крепости, сражаться с неправильным и непобедимым врагом желающих не нашлось. Даже перевязанные воины-кшатрии, с явными ранениями, садились в сёдла, две сотни спешенных дружинников, чьи кони погибли, двинулись вслед за конницей.

Едва завязался бой между двумя конными армиями, как Олег выгнал всех из крепости. Пушкари, стрелки и копейщики выстраивали новую линию обороны в чистом поле, расставляя пушки, группами по пять орудий. Между ними вставали стрелки в окружении копейщиков-пехотинцев, а все пути нападения на пушкарей и стрелков закрывали испытанными ежами. Уралец требовал, чтобы всё делали бегом, надо успеть отрезать путь для отступления индусов на юг. Никто не спорил с ним, даже пехотинцы-копейщики исполняли любой его приказ мгновенно, бегом носили ежи, бегом занимали указанные позиции. А сражение между ордой и княжьей дружиной затягивалось, индусы не желали бежать или сдаваться. Уступая в опыте воинам Мадьяра, индусы превосходили их численностью, правда, всего на тысячу воинов. Но это были воины-смертники, не видевшие своей жизни в случае бегства. Раненые не уползали в сторону, а бросались на врага, пытаясь убить если не всадника, то его коня.