Наследники Кремля - [31]

Великий князь Александр Павлович был любимцем Екатерины II, и императрица мечтала даже о том, чтобы престол перешел после ее смерти непосредственно к нему, минуя Павла. Тем не менее Александр обрадовался смерти бабки ничуть не меньше Павла. Он был доволен, что «ему впредь не придется слушаться старой бабы». Судьба его в качестве наследника престола была лучше, нежели положение Павла при жизни старой императрицы. От отца своего Александр получал пенсию 500 000 рублей в год; кроме того, великой княгине было ассигновано ежегодно отдельно 150 000 рублей. Павел назначил своего сына шефом второго гвардейского полка и генеральным инспектором армии, начальником канцелярии войны и флота, главным директором полиции империи и президентом Сената… Но вся эта роскошь длилась недолго. Подозрительность Павла преследовала сына на каждом шагу. Любимцы императора обращались с наследником свысока. Александр не смел замолвить ни слова для лиц, которых он желал протежировать, подобное заступничество послужило бы верной гибелью для них.

Александр I «Благословенный» был чрезвычайно слабого характера. Он не обладал достаточной силой воли для того, чтобы отстранить от себя людей сомнительных, которым со временем удалось получить власть над ним.

Внезапная смерть Павла на всю жизнь испугала Александра, и воспоминание об этой смерти настолько сильно и в продолжение всей жизни влияло на него и мучило его, что одно время многие были убеждены в том, что эта смерть не обошлась без участия Александра. Спасение от этих ужасных воспоминаний Александр находил в мистериях религиозного мистицизма, все добрые начинания, которые он имел в виду для блага своей родины, были забыты, все идеалы его полиняли, и земные желания его исчезли. Мечтательница баронесса Крюденер после бурно проведенной молодости бросилась в объятия религии и мистицизма; в бурные времена начала нашего столетия она приобрела на своих современников, даже на самых высокопоставленных, такое сильное влияние, которое в настоящее время кажется нам необъяснимым. Император Александр совершенно отдался и подчинился этой женщине, и влияние ее на него было столь сильно, что все свои решения, даже государственного характера, он принимал лишь после молитв.

И в то время как Александр отдался религии, управление государством всецело было предоставлено таким любимцам его, как Аракчеев. И хуже всего было то, что этот самый Аракчеев был совершенно не самостоятельным человеком, а куклой в руках его многочисленных любовниц, перед которыми, однако, унижались самые высокопоставленные лица империи.

Точно таким, как его отношение к государству, было и отношение Александра к его супруге Елизавете Алексеевне. Вначале казалось, что брак этот будет из счастливых. Но непостоянство и потребность в страстной любви потянули наконец Александра к другим женщинам, так что в конце концов оба супруга жили совершенно отдельной и даже уединенной жизнью. Любовные похождения Александра были чрезвычайно многочисленны, и в чувствах своих он был весьма непостоянен. Но наконец его пленила одна женщина настолько сильно, что он остался ей верен в продолжение всей жизни. То была жена друга молодости Александра, Дмитрия Нарышкина. Некоторое время серьезную конкуренцию Нарышкиной составляла графиня Бобринская, и из этой связи Александра происходит польский род Варпаховских. Но в конце концов всех соперниц победила Нарышкина.

Мария Антоновна Нарышкина была от рождения полькой, дочерью князя Четверинского, который в 1794 году во время варшавских бунтов повешен народом. Еще очень молодой девицей ее выдали замуж за любимца Александра I, за Дмитрия Нарышкина. Как только государь увидел ее в первый раз, он смертельно влюбился и немедленно добился успеха у Нарышкиной. Говорят, что в один прекрасный день, когда император был в отличном расположении духа, он назначил Нарышкина обер-егермейстером со словами, обращенными к супруге обманутого мужа: «Так как я ему поставил рога, то пусть же он теперь заведует оленями».

Результатом этой связи были трое детей, из которых царь безумно любил дочь Софью. Дети все назывались Нарышкиными, несмотря на то что муж Марии Антоновны отлично знал, что не он их отец. В своих воспоминаниях о Венском конгрессе граф Делагард повествует, что сам Дмитрий Нарышкин ответил императору Александру на вопрос его: «Как поживает твоя дочь Софья?» — «Но, Ваше Величество, ведь она вовсе не моя дочь, а Ваша…». В другой раз царь осведомился у своего любимца о жене его и его детях. Нарышкин цинично ответил: «О каких детях Ваше Императорское Величество справляется? О моих или о Ваших?». Софью Нарышкину, которую император впоследствии узаконил и возвел в достоинство графини Романовой, постигла трагическая участь; она была такой же красавицей, как и ее мать; но она была слабого здоровья и умерла 17 лет от роду накануне дня, назначенного для ее свадьбы с графом Андреем Шуваловым. Эммануил Нарышкин, также сын Александра I, умер занимая должность обер-гофмаршала императора Николая II.

Нарышкина, однако, не оставалась верной своему царственному любовнику и обманывала мужа и Александра поочередно с князем Гагариным, который за это был выслан за границу, и с адъютантом Александра графом Адамом Ояровским. Однажды Александр пожелал посетить Нарышкину на ее даче в Петергофе; приезд его вызвал целый переполох; царь увидел, как адъютант его искал спасения в платяном шкафу. Царь был поражен и обратился к своему адъютанту со словами: «Ты похитил у меня самое дорогое. Тем не менее с тобой я обращусь и дальше как с другом. Твой стыд будет моей местью». И действительно, Александр простил своего адъютанта, который не только остался в занимаемой им должности, но и достиг очень высоких ступеней служебной лестницы. Нарышкина же окончательно проиграла свою партию и не смела больше показываться на глаза императору. После смерти ее мужа и императора она выехала в Германию, поселилась в Тегернзее близ Мюнхена и умерла там в 1854 году.