Наследники Эдема - [11]

И тут на меня что-то прыгнуло, сбило с ног и прижало к заплеванному бетону платформы. Секунду спустя над ухом послышался знакомый голос:

— Что, убежать хотел? А как же наш договор?

Я быстро скинул с себя невидимого доходягу. Тяжело дыша, встал на ноги. Слов, чтобы выразить свои чувства, совершенно не находилось. Кроме отборного мата, конечно.

— Ну, и какого хрена? — нащупав «головастика», я схватил его за тощую руку и поволок в сторону здания вокзала. — Значит, верзила не за тобой погнался?

— А что, кроме меня здесь не может быть других пришельцев? — недовольно проворчал тот. — Я не такой беззащитный, и могу за себя постоять. Уж поверь мне.

— М-да, — только и смог произнести я. «Головастик» был полон сюрпризов, как гора разноцветных коробок под новогодней елкой. Что он мог учудить в следующий момент, одному Богу известно.

Мы без приключений прошли насквозь зал ожидания. Я успел заметить стоявшие возле стен строительные леса. Пахло свежей краской, а пол был весь в белых разводах, что говорило о недавно начавшемся ремонте.

Выйдя из дверей, я осмотрелся. Полуденное солнце уже успело прогреть воздух, и температура явно приближалась к тридцати градусам. Горячий порыв ветра дохнул мне в лицо дорожной пылью, которая сразу же захрустела на зубах. На глаза навернулись слезы.

Проморгавшись, я пробежал взглядом по стоявшим вдоль улицы рядам автомобилей. В основном это были «частники», ожидавшие сошедших с очередного поезда потенциальных клиентов. Завидев меня, некоторые из них уже радостно махали руками, приглашая сесть в салон. Но мне их услуги не требовались.

Фургон Семеныча я заметил сразу. Бывший санитарный УАЗ-452 стоял чуть в стороне, возвышаясь над остальными легковушками. На его крыше был сооружен из металлического уголка грубый багажник, на котором располагались три наспех привязанные двухсотлитровые бочки.

Подойдя к «буханке», я осмотрелся в поисках хозяина, но его нигде не было. Слегка постучал ладонью по кузову. Семеныч появился неожиданно, словно черт из табакерки. Все это время он лежал в кабине, свернувшись в неестественной для нормального человека позе.

— Чего надо? — прохрипел он, уставившись на меня мутным со сна взглядом.

— Здорова, Семеныч, — улыбнулся я. — Мне бы до Горбунков добраться. Подкинешь?

— Горбунки? — Семеныч сдвинул на затылок свою потрепанную кепку. — Да можно. Почему бы нет? Только ты будешь не единственным пассажиром. Сейчас дождемся кое-кого, да поедем. Залезай в кузов, — хозяин «буханки» приглашающее мотнул головой.

Я с трудом открыл дверь и остановился, пропуская вперед себя «головастика». Убедившись, что тот благополучно забрался внутрь, влез сам. Все сиденья были завалены какими-то картонными коробками. Недолго думая, скинул одну из них на пол и почти комфортно расположился по ходу движения. Через маленькое стеклышко, открывающее обзор в кабину, я увидел, как водитель вновь завалился спать.

Лев Семенович Коробейников уже около десяти лет занимался частным извозом. И с самого начала своей карьеры уже успел проложить основательный маршрут до поселка Горбунки, так как другие ехать туда наотрез отказывались. Говорили, что место там гиблое, проклятое. Поэтому конкурентов у Семеныча не имелось, что его вполне устраивало. А наш контингент платил весьма щедро.

Прошло чуть более четверти часа, когда дверь с грохотом распахнулась, и в проеме показался коренастый молодой человек с бритой налысо головой. Строгий черный костюм на нем был явно не из дешевых. Впрочем, как и очки в тонкой золотой оправе. В руке он держал металлический кейс.

Не сказав ни слова, человек с трудом протиснулся в салон, откинул назад одну из коробок и, сохраняя армейскую выправку, сел рядом со мной.

Я с неприязнью покосился на своего попутчика. Даже несмотря на штатскую одежду, от него за версту несло штабным кабинетом какого-нибудь из отделов КБНП. Мне показалось странным, что он не стал мной интересоваться. Значит, у него было действительно важное задание, и отвлекаться на контроль случайных пассажиров не считал нужным. Что ж, можно считать, что мне снова повезло.

Глава 5 Американцы

Когда асфальт сменился изуродованной оползнями и корнями деревьев грунтовкой, я сильнее вцепился в сиденье. Порой машина кренилась так, что сердце замирало. В окнах мелькали то клочки голубого неба, чудом проступавшего сквозь густые кроны деревьев, то сухая серая почва, обильно усыпанная прошлогодней хвоей. Изредка вырисовывались поросшие мхом толстые стволы вековых елей.

Всего один год прошел с тех пор, как я последний раз был в этих краях. Один год, а дорога уже практически перестала существовать. Пройдет еще немного времени, и не проедет здесь даже трактор. Это вполне нормальное явление. Лесу свойственно затягивать нанесенные человеком раны.

Вскоре светлые пятна за окнами стали мелькать все реже, и спустя полчаса в салоне воцарился полумрак. Еловые лапы остервенело царапали по бортам машины, словно хотели задержать нарушителей тишины. Но УАЗик честно справлялся со всеми препятствиями.

Оторвав взгляд от окна, за которым продолжала мельтешить буро-зеленая рябь, я посмотрел на своего молчаливого попутчика. Он с невозмутимым видом пытался что-то рассмотреть в папке с бумагами, которую достал из своего кейса. Похоже, ни качка, ни полутьма ему для этого помехами не являлись.