Наследники - [13]

– И как только они разберутся с долгами моего мужа, все имущество снова перепишут на нас с Мариной, – добавила Протасова, и в ее голосе прозвучала нотка надежды.

– Нда. Бэлла Альбертовна, вы притчу про Ходжу Насреддина помните, как он обещал научить осла говорить?

Бэлла Альбертовна тяжело вздохнула.

– Но все же эти предприимчивые «благотворители» не учли один важный момент, – внезапно сказал Артем, что-то отметив в блокноте. – А может, просто забыли впопыхах.

Протасова замерла, ее худая рука с веером застыла в воздухе.

– Вы сказали, что ваша дочь имеет инвалидность с рождения, – произнес Павлов.

– Совершенно верно, у нее первая группа.

– А вы являлись нетрудоспособной супругой умершего.

– Да, – нерешительно подтвердила вдова, не совсем понимая, куда клонит адвокат.

– Открываем Гражданский кодекс, статья 1149, – сказал Артем, начиная листать пухлый сборник. – Она гласит: «…нетрудоспособные дети наследодателя, его нетрудоспособные супруг… а также нетрудоспособные иждивенцы наследодателя… наследуют независимо от содержания завещания не менее половины доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону…»

Закончив цитату, он посмотрел на пожилую женщину:

– Вы и ваша дочь имеете право на обязательную долю.

– Господи, мне даже в голову это не пришло, – медленно проговорила Бэлла Альбертовна.

– Странно другое. Нотариус должен знать такие очевидные вещи. – Артем задумчиво крутил в руках ручку. – Или он дилетант, что маловероятно, или состоит в сговоре с мошенниками…

– Артемий Андреевич, вы возьметесь за мое дело? – тихо спросила старушка. – Извините за мою настойчивость, но мне… элементарно больше не к кому обратиться. А вам я полностью и всецело доверяю.

– Я тронут вашими словами, Бэлла Альбертовна, и вашим доверием, – сказал Павлов. – И я знал вашего супруга. Пускай наше знакомство было поверхностным, но я ничуть не сомневаюсь, что это был порядочный, честный и самоотверженный человек, многое сделавший для нашей страны. И я верю, что он никогда бы не предал свою любящую семью, в какие бы неприятности ни попал. Конечно, я возьмусь за ваше дело, и, уверен, совместными усилиями мы восстановим справедливость.

Глаза Протасовой заблестели от слез.

– Вы не представляете, как мне было важно ваше согласие, – прошептала она. – Вот только… мы сейчас практически нищие… и заплатить я вам смогу не скоро… я…

– Оставим пока разговоры о финансах, – мягко остановил Артем вдову. – Сейчас главное – результат. Первичные цели намечены. Не падайте духом, Бэлла Альбертовна, ваше дело правое, и победа будет за нами!

Встреча с отцом

Из последнего вагона прибывшей на остановку Бирюлево-Товарная электрички вышли двое молодых людей. Двери поезда закрылись, и тот, стремительно набирая скорость, с шумом унесся прочь. Парни продолжали стоять, c заторможенным видом оглядываясь по сторонам. Со стороны могло показаться, что их разбудили минуту назад и, еще не проснувшихся, вытолкали на перрон.

– Ты точно уверен, что это где-то тут? – наконец спросил Алекс. Слегка покачиваясь, он бестолково ерзал по карманам.

– Думаю, что да, – ответил Эд. Разбитая накануне неизвестным громилой губа уже начала заживать и выглядела получше, затянувшись корочкой, зато под правым глазом расцвел фиолетово-желтый «фонарь».

Он икнул, посмотрев на приятеля:

– Сигареты ищешь?

– Ну да.

– Мы же перед электричкой последнюю выкурили.

Алекс выругался и снова взглянул на Эдуарда:

– Ты бы хоть очки нацепил. Выглядишь, как бомж с помойки.

– Ага, бомж, – с мрачным видом ответил тот. – Ты, знаешь ли, тоже не на Тома Круза похож. Между прочим, ты сам на мои очки и сел, придурок.

Это обвинение ничуть не смутило Алекса.

– Нечего свои вещи раскидывать где попало, – равнодушно бросил он. – Ладно, пошли, раз уж приехали.

Нетвердой походкой друзья двинулись к выходу.

– Ненавижу, когда «синька» заканчивается, – проговорил Алекс. – Такое ощущение, что вроде ты перед распутьем – или дальше гужбанить, или в завязку уйти… И ты завис, как лох, между небом и землей… Ты какую дорогу выбираешь?

– Вот именно, лох и есть! Не «перед распутьем», а «на распутие»! – злобно отозвался его дружок.

– Чего? – недоумевающе остановился оторопевший Алекс.

– У тебя бабки-то есть? – спросил Эд, не глядя на товарища.

Алекс замотал головой.

– Тогда о чем базар? – сплюнул под ноги парень. – Были бы деньги, тропинка бы быстро нашлась… Кстати, где твоя боевая подруга? Я про Лерку.

– Умотала к сестре в Волгоград, та замуж выходит, – коротко пояснил Алекс, и они замолчали.

Дальше побрели молча. Спустившись по ступенькам вниз, молодые люди зашагали вдоль бетонного забора, сплошь изрисованного граффити. Под подошвами обуви сухо похрустывали камни.

«Бомж», – повторил про себя Эдуард фразу, брошенную Алексом со смесью сочувствия и презрения, и ему стало тошно. «Бомж из помойки»…

Точно, он бомж. И к тому же полный лох! А чего, собственно, обижаться? Своего жилья нет, морда разбита, шмотки не стираны, изо рта перегар, все соответствует…

– Ты говорил, что с батей в контрах, – возобновил разговор Алекс, которому, судя по всему, было скучно идти молча и заниматься самоанализом.