Наследники Альберты - [11]

Фру Люнден была недурна собой. Она была на семнадцать лет моложе пастора и благодаря миловидному, нежному лицу выглядела тридцатилетней. Темные волосы с медным отливом, заплетенные в тяжелую косу, венчали ее голову, маленькие темные глазки так и горели любопытством. С каждым годом фру Люнден все больше полнела, но туалеты она шила себе сама, умело, скрывая недостатки фигуры. Она питала слабость к черному цвету, вот и сейчас пришла в черном платье. Ноги у нее были красивые, и она это знала.

- Не понимаю, зачем Полли вообще спешила в Эребру к стокгольмскому поезду,- заявила она,- ведь Еспер ехал отсюда один в своем «вольво». И в тот же день.

- Еспера здесь не было,- возразила Полли.

- Если ты уехала шестичасовым автобусом,- проворковала Лиселотт,- откуда тебе знать, кто проезжал здесь по Хюттгатан около полуночи?

- Какого черта…- рассердился Еспер, хмуро глядя на тетку.

Даже пастор, привыкший мягко обращаться с женой, укоризненно посмотрел на нее из-за круглых очков и строго сказал:

- Уж тебя-то, во всяком случае, не было здесь в понедельник около полуночи. Откуда же тебе известно, что сюда приезжал Еспер?

- Из надежного источника,- ответила Лиселотт, усевшись на красный диван и кокетливо скрестив ноги.

Не успел Еспер открыть рот, как Эрк Берггрен, невозмутимо произнес:

- Это совпадает и с моими данными. Не исключено, что источник у нас один.

- Кофе - вот от чего я не откажусь! - воскликнула Лиселотт.- Ну, Еспер, выкладывай начистоту. Каким ветром тебя занесло ночью в эту тихую, маленькую

Скугу?

- Ладно,- сдался Еспер.- Я возвращался нз Филипстада, потому и оказался в Скуге. Разве это преступление?

Он встретил взгляд Полли, в ее широко открытых глазах угадывалось недоверие.

- Ты хочешь сказать, что только проехал мимо, но не был ни возле дома, ни в доме? - спросила она.

- Уместней всего употребить первый предлог. Я был возле дома, оставил машину у калитки и прошелся по двору. Мне не повезло, в лесу неподалеку от Греккена я проколол шину, пришлось менять колесо Я был по уши в грязи и надеялся, что Альберта еще не спит, и я смогу у нее умыться. Но в окнах было темно, я решил не стучать и погнал домой, в Стокгольм. И очень теперь жалею. Будь я понастырнее, я бы постучал, окликнул ее, в конце концов, просто разбил окно, и тогда Альберта осталась бы жива.

- Что толку теперь рассуждать,- наставительно заметил пастор.- Кроме угрызений совести да седых волос, подобные сожаления ничего не дают, факт остается фактом - Альберта умерла.- Од взял у жены датское блюдо, расписанное ракушками, и рассеянно спросил: - Дорогая, тебя, кажется, что-то интересует?

- Да,- без обиняков ответила Лиселотт.- Меня интересует, кому достанется это бюро восемнадцатого века.

На миг всеобщее внимание переключилось на изысканное густавианское бюро с бронзой и инкрустацией. В гостиной даже не сразу осознали непристойность ее слое.

- Дружок мой, прах Альберты еще не предан земле,- пристыдил пастор жену.- Всему свое время.

- Мебель здесь и в самом деле прекрасная,- заметил Эрк Берггрен.- Вон сколько красивых и дорогих вещей.

Звякнул кофейник - это Полли в сердцах поставила его на стол. Ее глаза отливали той же голубизной, что и узор на фарфоре.

- Бюро привезли сюда из Лубергсхюттана,- сказала она.- Оно принадлежало дяде Франсу Эрику. Большая часть ценных и старинных вещей в этом доме принадлежала ему.

Фру Вийк была удивлена неожиданной запальчивостью Полли и попыталась восстановить мир между родственниками:

- Франс Эрик Фабиан уже двенадцать лет как умер. У него не было ни детей, ни родных. Альберта - его единственная наследница. Двенадцать лет всем его имуществом владела она. Оспаривать это - пустая трата времени.

- Вот кому повезло,- сказала пасторша, она была явно взволнована.- До неприличия повезло! Только подумайте, в пятьдесят один год найти богатого холостяка,

который захотел на ней жениться, хорошо обеспечил и сделал наследницей своего состояния. Ведь она была просто нищая, все Люндены нищие.

- Лиселотт! - воскликнул пастор, теряя терпение.- Это уж слишком! Мы, конечно, не…

- Тетя права,- усмехнулся Еспер.- По крайней мере к моей матери это относится на все сто процентов, а уж про меня и говорить нечего. Пусть мне предложат хоть что-нибудь из наследства Альберты - я не откажусь. Если загнать дом и всю движимость, каждому из нас достанется изрядный куш…

Полли не могла больше слушать эти циничные разговоры. Едва сдерживая слезы, она бросилась на второй этаж.

Наверху, в своей уютной девичьей комнате, она схватила носовой платок, вытерла глаза и, всхлипывая, прошептала:

- Господи, как бы мне хотелось…

Раздвинув розовые шторы, Полли вышла на широкий балкон с резными перилами. Ей открылось скованное льдом, сероватое озеро Скуга.

Что это там, между озером и садом? Девушка перегнулась через перила, чтобы голые ветки каштанов и осин не мешали смотреть.

Внизу по берегу проходила дорога, где в теплое время года прогуливались люди. В эту снежную зиму дорогу замели высокие сугробы. Но теперь снег таял и оседал. Излюбленное место прогулок жителей Скуги являло собой грязное месиво изо льда, талой воды и вязкой глины. И там по самой грязи шлепал молодой человек, он был без шапки, волосы коротко подстрижены. В руке он нес черный портфель. Полли не могла понять, что делает здесь этот человек в черном двубортном пальто, перчатках и галошах.