Наследник султана - [31]

Итак, его соперник богат… Наджиб тут же оборвал собственную мысль. Нет у него соперников. Ни в каком соревновании он не участвует. Нужно быть идиотом, чтобы связываться с женщиной, которая уже доказала свою ненадежность.

И все же… И все же непонятно, почему сейчас Розалинда продолжает настаивать, что Сэм — не сын Джемшида. Неужели за пять лет она не поняла, насколько глупым, да и непорядочным, был бы такой обман? Или Рози стало известно об истинном происхождении Джемшида еще прежде, чем он, Наджиб, нанес ей первый визит?

Информацию такого рода ей мог предоставить только один источник.

Неужели Розалинда уже успела стать пешкой в партии Гасиба? Тот вполне мог установить истинную личность Джемшида за эти пять лет. Предположим, Гасиб поверил (а как мог он не поверить?), что этот мальчик является сыном принца Камиля. Должно быть, он предоставил бы Розалинде тот самый выбор, который предлагал ей Наджиб.

В этом случае она виновна не в супружеской измене… Она совершила нечто значительно более опасное для них всех.

Тогда становится понятно приобретение роскошных апартаментов при весьма умеренных доходах.

А теперь предположим, что Розалинда снеслась с Гасибом после первого визита Наджиба. Наверное, диктатор увидел в ней трамплин, который может открыть ему путь в штаб аль-Джавади. Может быть, она предала их всех в надежде, что Гасиб утвердит ее сына наследником.

Впрочем, на каком бы предположении ни остановиться, они не могли рисковать тем, что в случае их ошибки мальчик окажется в руках Гасиба. Их долг — защищать Розалинду и ее сына.

Теперь Розалинда здесь, под его присмотром. А он позаботится о том, чтобы она не имела контактов с внешним миром… И остается только догадываться, какую цену придется заплатить ему самому.

Наджиб закрыл глаза. Мысли его неумолимо возвращались к той ночи, когда они, изнемогавшие после жесточайшей битвы, услышали об уходе кальджуков. Все было кончено. Он смутно припоминал, как принц Омар втолкнул его в свой вертолет и приказал покинуть страну в двадцать четыре часа. Наджиб и несколько его людей, полумертвые от усталости, устремились домой, в Баракат, где их ждали порядок и мир.

Он и не подумал оповещать кого бы то ни было. Приехал без предупреждения, покрытый недельной грязью войны, в рваной, окровавленной одежде, тихо вошел в дом. Ему не хотелось будить Мейсу в ее положении.

Впоследствии Мейса призналась ему, что вовсе не была беременна. Зная, что он отправляется на войну, она пошла на рассчитанный риск. Мейса гарантировала себе безбедную жизнь. В случае его гибели она, безусловно, выигрывала. А если он вернется… Вот тогда и придет время для беспокойства, рассудила она.

Наджиб был тогда очень молод. Мужчину можно поймать на приманку, но только один раз. Если он вступит сейчас в интимные отношения с Розалиндой, не зная сути ее лжи, но зная, что она…

Однако невозможно заподозрить, что Розалинда — женщина того же сорта, что и Мейса. Они представлялись ему настолько разными, насколько вообще могут быть разными женщины. Сущность Мейсы всегда отражалась в ее глазах. И ему казалось, что теперь он сумеет распознать эту породу женщин. Но у Розалинды ясный взгляд. Надж не различал в ее глазах и тени обмана.

Он резко напомнил себе: это потому, что Рози ослепляет тебя. Ее глубочайшая женская притягательность проявлялась не только на физическом уровне, и Наджиб едва мог противостоять влечению. Розалинда захватывающе прекрасна. Она светится женской тайной.

И с мальчиком тоже… Когда он считал мальчика сыном Джемшида, то приписывал свою внезапную привязанность кровным узам. Теперь оказалось, что все не так, но тяга к ребенку не ослабла. Какая-то часть его натуры по-прежнему пребывает в убеждении, что в его собственных жилах и в жилах Сэма течет одна кровь.

Почему она лжет и в чем?

Надж ощущал всепоглощающую жажду чего-то такого, что в избытке имелось у Розалинды. Прежде он был относительно безмятежен, а теперь открыл эликсир жизни. Но в то же время ему было известно, что ему заказан даже один глоток этого эликсира.

Его что-то грызло, но что именно, Надж не знал. И он не позволит этому «чему-то» захватить себя. С голодом и жаждой, физическими или душевными, справиться можно; этот урок Наджиб усвоил на поле битвы.

Розалинда заметила настороженность в глазах Наджиба и вздохнула. Неизвестно, какие причины заставляют его противостоять возникшему влечению, ясно одно: она причинит ему боль, если сделает попытку сломить сопротивление.

Повара готовили для них блюда с эротическим вкусом. А как было бы прекрасно, если бы стало правдой все, во что эти люди поверили! Что Наджиб, любящий муж, отец ее ребенка, вернулся к ней после пяти лет разлуки и после ужина они отправятся в спальню, где проведут волшебную ночь как настоящие любовники…

— Какие поразительные звезды! — Слова вырвались у нее непроизвольно.

— Да, — отозвался Наджиб. И вдруг обратился к ней, словно додумал до конца какую-то мысль: — Квартиру вам купил Камиль… Джемшид?

Он бесстрастно наблюдал за тем, как она прикрыла глаза, будто заслоняясь от него, и как на ее щеках выступили пятна. Розалинда проглотила слюну.