Наследник султана - [23]

— Я бы согласилась участвовать в создании вымышленной биографии Сэма, если бы вы меня убедили в том, что в нее кто-нибудь поверит.

— Розалинда! — воскликнул Наджиб. — Как вы думаете, настанет день, когда Самир осудит нас за то, что мы сейчас делаем? Рассердится ли, узнав, что мы лишаем его возможности сбросить Гасиба и занять трон Баджестана?

С каждым словом Наджиба сердцебиение Розалинды учащалось. У нее еще не было времени задуматься об открывающейся перед ней перспективе. Как может сложиться жизнь Сэма? Ждать его воцарения? Чтобы его окружили льстецы, интриганы, чтобы его осаждали представители эмигрантских группировок, преследующих свои интересы?..

— Насколько я понимаю, у меня нет возможности убедить вас в том, что Сэм не имеет прав на трон Баджестана, так как он не сын Джемшида, — с горечью произнесла Розалинда. — Но, может быть, вы поверите, что я хочу уберечь его от такой участи. Так есть ли у нас выход?

— Есть, Рози, — сказал Наджиб; сказал настолько тихо, что ей пришлось напрячь слух. — Мы должны выдать Самира за моего сына.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Розалинда поняла, что уже не может ни на что реагировать, слишком многое обрушилось на нее за прошедший час. Приходилось принять тот факт, что мир далеко не таков, каким она его представляла. Ее, пожалуй, не удивит, если сейчас раздвинется стена, из нее выйдет султан Хафзуддин и разразится потоком проклятий.

Почему-то от этой мысли у нее появились силы. Отныне она может смотреть в лицо подлинным обстоятельствам. Может быть, как раз такие трансформации принято называть танцами под музыку времени.

— И каким образом этого можно добиться?

— Надо исходить из предположения, что именно я — тот, за кого вы вышли замуж пять лет назад.

Розалинда задохнулась.

— Кто же в это поверит? Слишком многим людям известна правда.

— Можно найти лазейки. Моя биография не так уж отличается от биографии Джемшида. Когда он был в Англии, я получал образование в Париже и много раз летал в Лондон. Как и он, я жил под чужой личиной. Как и он, я вернулся домой, чтобы принять участие в войне.

— Какое имя вы тогда носили?

Розалинда почувствовала, что Надж заколебался, прежде чем ответить:

— Надим аль-Аззам. Но это обстоятельство, наряду с некоторыми другими, не должно получить освещение в прессе.

— В прессе?

— При помощи газет мы убедим Гасиба, что «утечки информации», которые достигнут его ушей, — правда. Вся история получит публичное подтверждение.

— Какая история? История о том, что вы были вынуждены скрывать свое происхождение, чтобы выжить?

Наджиб покачал головой.

— Нет. История будет гораздо более романтической. Детали нам еще предстоит согласовать, но общая идея такая: я приехал в Англию, встретил вас и женился. Потом я вылетел на родину, на войну, где был тяжело ранен. В течение какого-то времени считалось, что я мертв. Это известие дошло до вас, но вы так и не узнали, что я выжил. А пять лет спустя я явился за вами и обнаружил, что у меня подрастает сын.

Изумленная Розалинда не сразу обрела дар речи.

— Здесь же все, от начала до конца, шито белыми нитками! Скажем, почему вы не дали о себе знать сразу, как только выздоровели? Почему я не…

Наджиб протестующе поднял руку.

— Я же сказал вам: детали еще нужно отшлифовать. В первую очередь, как вы понимаете, нужно будет объявить о вашем существовании. Розалинда, я очень прошу вас довериться нам в этом вопросе. Речь идет о жизни сына Джемшида.

— Довериться — это значит выступить в роли вашей жены?

Розалинда ощутила холодок в спине. Но черные глаза Наджиба притягивали ее взгляд, и она не могла отвернуться.

— Стать моей женой, — подчеркнул он.

— Если мы уже были женаты, как мы можем жениться снова?

— Дело в том, что я открываю свое настоящее имя и хочу оформить брак с вами, чтобы оно законно принадлежало и вам.

— И что это нам принесет?

— Прежде всего, и у вас, и у Сэма появится новое имя.

— А дальше?

— Бракосочетание получит широкий резонанс в прессе.

— Почему вы в этом так уверены?

По-видимому, вопрос показался Наджибу настолько наивным, что он не сдержал улыбки.

— Потому что мы об этом позаботимся.

Нет, Розалинда слишком рано подумала о танцах под музыку времени. Когда она потянулась к солонке, ее рука ходила ходуном.

— Розалинда, все это будет только декорацией, — тихо произнес Наджиб. — Неужели вы подумали, что я воспользуюсь преимуществами моего официального положения? Вспомните: вы находитесь под моей защитой!

— Нет! — твердо произнесла она. — Вы ошибаетесь. Самир — не сын Джемшида. Он не имеет прав на престол. Разве нельзя так и сказать Гасибу?

— Рози!..

— Нет! Если я соглашусь на ваше предложение, то увязну в смертной трясине. Я не хочу, чтобы мой сын окончил свою жизнь, пусть и через двадцать лет, считаясь главным претендентом на престол Бараката! Он не сын Джемшида! Ну почему вы мне не верите?

— Розалинда, вы видели портрет, — мягко возразил Наджиб.

Она вскинула голову.

— Упрямство в крови у всех вас! Ваш дедушка не поверил мне, когда я сообщила ему о том, что у меня будет ребенок от Джемшида, а вы не хотите мне верить, когда я говорю вам: сына Джемшида нет! Он…

— Посмотрите на меня! — приказал Наджиб таким властным тоном, что она не могла не подчиниться.