Наследник Робинзона - [59]

Тот прочел следующее:

«На том месте, где я вышел на берег, я воздвигнул большой столб со следующей надписью: „I came in this island sep. 30-th 1659“, то есть я прибыл на этот остров сентября 30-го 1659 года. На четырех гранях этого столба я отмечал каждый день зарубкой, а каждый воскресный день более длинной зарубкой, каждое же первое число каждого месяца еще более длинной зарубкой, и таким образом я вел свой календарь».

Господин Глоаген не верил своим глазам. Он несколько раз перечел эти строки, но положительно нельзя было дальше сомневаться — все, все решительно совпадало в данном случае. А между тем издавна принято считать личность Робинзона вымышленным героем. Быть может, это не более, как простое совпадение? Но в таком случае это почти невероятное совпадение! Тогда как нет ничего невозможного в том, что Робинзон

Крузо действительно существовал. Ведь и Трою с ее царем Приамом долгое время считали химерой и до раскопок Шлимана никто не хотел верить в ее существование. Все эти Кассандры и Агамемноны разве не считались плодами вымысла Гомера, а между тем теперь открыта могила этого Агамемнона и уборная Креза…

— Так что же, дядя?.. Что вы на это скажете? — не вытерпел наконец Чандос и прервал размышления господина Глоагена.

— Скажу, что такого рода вопросы не следует решать так, сгоряча, — надо искать новых доказательств, стараться удостовериться вполне.

— Но вы же допускаете возможность…

— Да, да… но пока не станем никому говорить об этом и будем вместе искать новых доказательств!

— О, мы найдем их! — воскликнул юноша, — только позвольте мне поделиться этим открытием с Флорри и Полем-Луи!

— Ну, хорошо, но пусть они сохранят это в тайне… не следует никогда подвергать себя насмешкам людей несведущих.

Но Чандос уже не слушал, он со всех ног побежал поделиться своей радостью с сестрой и Полем-Луи, которых он сумел заразить своим восторженным энтузиазмом.

Господин Глоаген тем временем с интересом стал читать маленький томик Дефо, оставшийся у него в руках. Действительно, описание острова, его климатические и физические условия, все вполне соответствовало тому, что они теперь имели перед собой.

Далее следовало описание жилища и его местоположение:

«Я избрал небольшую равнинку у подножия отвесной скалы, внизу которой было пещеровидное углубление, где я и раскинул свою палатку.

Прежде чем раскинуть здесь свою палатку, я обвел полукруг, имевший в диаметре от скалы до своей окружности около сорока локтей, и обсадил этот полукруг густой изгородью из толстых древесных стволов, часто посаженных в два ряда и переплетенных между собой канатами, добытыми мной от снастей корабля. Покончив с этим делом, я стал рыть глубже ход в естественной пещерке в скале. Таким образом у меня получилась своего рода возвышенная терраса от повысившейся почвы, а пещера, значительно увеличившаяся, должна была служить мне просторным погребом. Вскоре я заметил, что стволы, или столбы моей изгороди пустили корни и стали настоящими деревьями, столь густыми и непроницаемыми, что не было никакой возможности заметить, что за ними находится какое-либо жилье».

Прочитав это описание вслух Флорри и Чандосу, господин Глоаген сказал:

— Вы видите, друзья мои, как точно и подробно это описание. Итак, теперь весь вопрос сводится к тому, что, если мы найдем где-нибудь на этом острове следы жилья, соответствующие тому, как оно здесь описано, то остров этот, вне всякого сомнения, — остров некогда жившего здесь Робинзона Крузо; если же нет, то вопрос этот по-прежнему останется под сомнением.

— Да, но местность могла видоизмениться за это время! — заметил Чандос.

— Нет. Два века не такой срок, чтобы необитаемый остров невулканического происхождения мог сильно измениться, — мог разве только произойти какой-нибудь обвал, да и то вряд ли; во всяком случае, следует постараться найти это жилище или хотя бы только признаки его.

— Ну, так отправимся сейчас на поиски! — воскликнул Чандос, вооружаясь топором и заступом.

— Хорошо! — согласился господин Глоаген. — Я ничего не имею против.

Флорри пожелала также отправиться вместе с ними.

— Дядя, — сказал Чандос, — я давно хотел вас спросить, почему все древние развалины, города и другие памятники древности всегда находят под землей?

— Да потому, милый друг мой, что если бы они были на поверхности, то не было бы никакой надобности их находить, так как они и без того были бы на виду. А затем, объясняется это обстоятельство еще тем, что всякое покинутое жилище или город разрушаются под влиянием ветров, дождей и внешней температуры, и часть, обрушиваясь, образует известное наслоение почвы; пыль и наносные пески образуют дальнейшие наслоения, и так год за годом слой ложится за слоем, пока все это не занесется и не образуется род возвышенности, или холма, под которыми остаются погребенными эти остатки седой древности, грандиозные здания и нередко даже целые кварталы, целые города.

— Смотрите, ведь Кхаеджи тайком следит за нами! — сказал Чандос, — о, я его давно заметил…

— Это невыносимо! — воскликнула Флорри, — положительно нельзя сделать шага без того, чтобы этот человек не шел за нами по пятам!