Наследник - [29]

– Извини, была очень занята, – тоном бизнесменши из американского фильма сообщила Алёна, остановившись на пороге. – Можно войти? А где ты руку поранил?

– Расскажу – не поверишь, – вздохнул Славик. – Из-за этого проклятого наследства я не то что рук, головы скоро лишусь. Давай на кухню…

Изменения в доме Алёна отметила моментально, женщины куда наблюдательнее представителей сильного пола. Провела пальцами по испорченным обоям, пожала плечами, покосилась в сторону спальной, откуда доносился тихий храп. Отметила для себя, что в квартире появился новый странный запах, более приличествующий деревенской избе, чем квартире в самом центре мегаполиса. Спрашивать, что произошло, не стала – Славик сам объяснит, если захочет.

Алёна, как девушка, привыкшая мыслить рационально и логично, понимала, что благодаря Славику оказалась втянутой в малопонятные и, возможно, опасные события – это доказывала мутная история барона Фальц-Фейна, о котором удалось накопать еще некоторое количество прелюбопытнейших сведений. Старый барон настолько заинтересовал Алёну, что она использовала все доступные ей связи и знакомства за границей, чтобы хоть отчасти рассеять туман, укрывавший фигуру господина фон Фальц-Фейна, мецената и предполагаемого охотника на испанских серийных убийц. О чем и было доложено Славику:

– …Сначала я заподозрила, что старый хрыч участвует в тайных организациях – например масонство или Сионский приорат, о котором ходит столько нелепых слухов. Ничего подобного. Масоны нынче не в моде, некоторое влияние они имели в промежутке между мировыми войнами, по после сорок пятого года все изменилось, игры изнывающих от безделья богачей в «тайное знание» фактически прекратились. Этот вариант я отмела, мистической конспирологией пусть занимаются бездельники. Но эта мысль навела меня на другую, более правдоподобную версию.

– А конкретнее?

– Барон резко разбогател после Второй мировой. Вдруг и сразу. Напомню, что Лихтенштейн был нейтральным государством, обошлось без нацистской оккупации – такой же тишайший мирный островок, как Швейцария. И как в Швейцарии главным национальным достоянием княжества являются банки, в которых крутились и доселе крутятся колоссальные деньги. Барон – этнический немец, во время войны свободно ездил по Европе, от Варшавы до Парижа. Я нашла в немецких интернет-архивах его фотографию с рейхсминистром Альбертом Шпеером, человеком, при Гитлере занимавшимся экономикой и производством вооружений.

– Не вижу ничего криминального. Почему бы аристократу из Лихтенштейна не сфотографироваться с министром правительства соседней державы?

– Ключевое слово – экономика, – сказала Алёна. – Деньги. На Нюрнбергском процессе Шпеера упекли на двадцать лет в тюрьму, вышел он в тысяча девятьсот шестьдесят шестом и провел остаток жизни вполне безбедно. Несколько раз встречался с Фальц-Фейном, бывшим торговцем сувенирами, к тому времени ставшим крупным магнатом. У них были какие-то общие дела.

– Ой, вот только не надо! – Славик картинно возвел очи горе. – Золото Третьего рейха, сокровища СС, «Одесса», «Антарктический рейх» и прочее! Я «Штирлица» смотрел много раз, знаю-знаю! Чем это лучше мистической конспирологии, о которой ты недавно говорила? Обычно ответы на сложные вопросы крайне просты: вдруг барон и министр Шпеер учились вместе в университете? Просто дружили? Оказались дальними родственниками?

– Два миллиарда, – напомнила Алёна. – Почему именно «сокровища СС»? Альберт Шпеер был одним из редких людей, наименее запачкавшихся при Гитлере и отлично понимавших, что война проиграна. А раз так, приходилось думать о будущем… Кстати: в те годы Германия предъявляла серьезные претензии на территории в помянутой тобой Антарктиде и якобы создала там секретную военную базу. Имя Фальц-Фейна включено в списки журналистов, прикомандированных к немецкой антарктической экспедиции зимы с тридцать восьмого на тридцать девятый год – что там делал репортер спортивной газеты? В девяностых барон четыре раза летал в Антарктику, на чилийскую исследовательскую станцию «Эльчо», расположенную в районе, исследованном нацистами почти семьдесят лет назад.

– Бр-р, – Славик помотал головой. – Ты слишком увлеклась! Эдак мы незнамо до какой фантастики договоримся! Повторяю: надо искать максимально простое объяснение, которое и окажется верным! Хотя… Объяснить некоторые вещи невозможно. Ты права в одном, барон действительно входит в тайное общество. Уверена, что хочешь знать, в какое? Многие знания – многие печали!

– Выкладывай, – усмехнулась Алёна. – Меня трудно удивить.

– Заметила моего гостя? В спальной?

– Скорее, слышала. Это он храпит?

– Он самый. Хочешь узнать, откуда взялся этот человек? Пойдем в коридор, покажу. Только обещай: без обмороков.

– Обмо… Что-о? Ты за кого меня принимаешь?

– …Собственно, вот, – Славик дважды провернул ключ, распахнул Дверь и эпическим жестом указал на светлый проем. – Нравится?

* * *

Объяснения, иллюстрированные фотографиями и видеозаписями, растянулись больше чем на час – может, и не стоило посвящать лондонскую филологессу во все подробности, но Славик понимал, что Алёна уже знает некоторые секреты; сказав «А», надо говорить и «Б». Пока неясно, чем конкретно она сможет помочь и сможет ли вообще, но с Алёниной страстью к сбору, систематизации и осмыслению любой доступной информации можно будет всерьез продвинуться в области изучения загадочной сети RGT, вне всяких сомнений, имеющей прямое отношение к Двери и миру той стороны.