Наследник - [42]

Глава седьмая

Вологда, сентябрь 2013 года

Никита

Знакомый по прошлому визиту Никиты с Олегом Полозовым храм Перуна так и продолжал незыблемо стоять на невысоком холме. Вдоль неширокой тропинки, выложенной грубым природным камнем, обработанным нарочито небрежно, тянулись заросли кустарника. От подножия следовало преодолеть несколько десятков метров по выщербленным ступеням, остановиться на площадке, возвышавшейся над растительностью, чтобы можно было без труда поклониться Солнцу, и продолжить путь.

В тот самый раз, когда Никита и Олег договаривались о кроде Патриарха, мало что изменилось. Разве что зелень, покрывшая холм, разрослась неимоверно; виднелась только часть полукруглой крыши.

Оставив машину с охраной внизу, Никита поднялся до храма, где его встретил тот же самый жрец, только теперь вместо волчьей накидки на нем был легкий темный плащ с капюшоном, да и рубашка явно новая, с вышитыми оберегами.

Опершись на посох, старый жрец бесстрастно смотрел на подошедшего к нему молодого человека. Его длинные, побитые сединой волосы, лениво шевелил прохладный ветерок. В тени массивного каменного строения уже ощущалось дыхание шагающей по земле осени.

Никита почему-то был уверен, что жрец его узнал. Неподвижные зрачки едва заметно дрогнули. Не чинясь, молодой волхв поклонился.

— Здравия тебе, батюшка! Дозволено ли будет посоветоваться с тобой?

— И тебе, внук божий, тех же благ, — степенно кивнул жрец. — Вернулся, наконец, из дальних странствий? Удивлен, что наслышан о твоем путешествии в чужую Явь?

— Признаюсь — да, — и в самом деле Никита не ожидал, что разговор начнется таким образом. Слишком яркими и не совсем приятными были воспоминания. — Но как?

— Два года назад шар Силы блекнуть стал, — жрец вытянул свободную руку, приглашая Никиту зайти в храм. — Мой помощник испугался, наивно полагая, что громовержец решил покинуть сию пристань. Я тоже сперва не понял сути происходящего. Ты ведь связан с ним, Воин. Не забыл?

— Такое не забудешь, — подтвердил Никита. Его голос не раскатывался по пустому помещению, а словно вяз в густом полумраке. Солнечный свет, пробивавшийся через круглое отверстие в потолке, бросал блики на небольшую часть стены, а статуя Перуна и черный алтарь казались размытыми силуэтами. — Связь была…наглядной.

— Я ошибочно подумал, что тебя уже нет в живых, — признался старец, — и вельми опечалился. Но уходили дни и месяцы, а шар продолжал жить, хоть и не давал столько Силы. Мне подумалось, что один из осколков изначального мира принял тебя, спас от гибели. Маленький ручеек энергии, который я ощущал, стал наполняться совсем недавно. Как видишь, я не ошибся в своих предположениях и ждал тебя со дня на день.

Стук посоха о камни прекратился. Никита чувствовал, что жрец стоит за его спиной, не мешая общаться с покровителем. Перун сжимал трезубец, и чуть подавшись вперед, пристально смотрел на застывшего молодого волхва. Казалось, еще чуть-чуть, и с его потрескавшихся губ слетит громогласное приветствие. Не мог же он укорять своего донора за долгое отсутствие!

— Дай ему жертву, — тихо произнес жрец. — От тебя не убудет.

— Прими, отец! — Никита вытянул обе руки вперед, пестуя в них сгусток плазмы. На открытых ладонях затрепетали маленькие язычки алых огоньков. Они сплетались между собой и превращались в холодный шар, росший на глазах. Как только плазма достигла нужного размера, она сразу изменила цвет на желтовато-сиреневый.

Шар Силы, который покоился на широкой длани Перуна, почувствовал токи энергии и ярко вспыхнул, осветив подобревший лик божества. На этот раз ощущения впившихся в тело тонких иголочек не было. Сразу же стало необыкновенно тепло; кровь, насыщенная Силой, забурлила как полноводная река.

Жрец, проживший на свете больше восьми десятков лет, повидал многое в своей жизни, отданной в служение Перуну. И он знал, почему человек внезапно начинает светиться изнутри. Избыток Силы, энергии крови и магических компонентов просто выплескивались наружу, высвечивая аурное поле носителя. Неучи и религиозные фанатики приписывали светящийся нимб над головой человека к чуду. Но жрец таких болванов всегда гнал прочь. В этом явлении не было никакого чуда, и зная механизм магических свойств Стихий, можно было влиять на свою паству, чего настоятель храма никогда не делал, в отличие от церковников.

Сейчас юноша светился изнутри, но мало того, он успевал делиться своей Силой с покровителем. Перун принимал жертву, а в храме стало неожиданно тепло. Слишком много мощи у мальчишки. Можно уметь стяжать все самое нужное и правильное, но отдавать накопленное дано не каждому. Сей молодой волхв мог бы стать великим Проводником, но его дорога иная. И жрец об этом знал давно.

— Достаточно, сыне, — тихо, но властно сказал жрец. — Достаточно. Не увлекайся.

Никита с трудом вернулся в реальность. Он как будто побывал в сокровищнице, где ему показали всю мудрость, накопленную мириадами душ, но не открыли и десятой доли из того, что лежало, казалось бы, на поверхности. Жаль! Если бы еще немного задержаться под сводом огромной пещеры и вкусить горький плод познаний!