Наследник для врага - [43]

— Я когда встретил Веру, думал, что она меня пошлет, как узнает, что я детдомовский, — прислушиваюсь к голосу. Кажется умру, если сейчас он начнет рассказывать о любви. — Но нет.

— Не послала?

— Послала, но сразу. Я… Раньше другим был. Даже определение не подберу, это у вас девочек куча метафор. Но я пыжился, старался показаться крутым. Пальцы веером, а за душой ни гроша. А потом разобщались, сошлись. Я грузчиком первое время работал, она секретаршей. Вот кое-как сумели наскрести на совместную жизнь, чтобы съехать.

— Ясно.

— Сонь, я знаю, что квартира ужасная. Тут плесень постоянно появляется, так что если снова увидишь — скажи. Клиниг всё равно не уберёт следы, нужно повторно. Я бы не стал сюда приводить тебя, знаю, что сырость и прочее — не безопасно и плохо. Но тут точно никто не станет искать.

— То есть… Ты вызываешь сюда клининг из-за плесени?

— Ага, специальный отряд. А что?

— Ничего.

Глупо улыбаюсь на его смешок, а внутри всё отпускает. Словно леска рвется. И дышать намного проще становится.

Я молчу до тех пор, пока Ян не усаживается за стол. Стараюсь совладать с голосом. И корю себя за глупость. Конечно, это не значит, что у мужчины нет любовницы.

Но всё равно… Сразу себе надумала, накрутила. Заставила себя сомневаться в произошедшем, хотя поводов не было. Ну кто так делает? И где рациональное объяснение всему?

— И мы здесь на долго? — уточняю в очередной раз, потирая пальцы. — Когда это всё закончится?

— Не знаю, золотко. Но скоро. Я нашел людей, которые связаны с твоим отцом. Кто сможет добраться до его пассии. Нужно немного времени, чтобы получить встречу.

— Ясно. А у нас есть оливки?

Ян громко смеется, кивая. Обиженно поджимаю губы. Вот когда он сам забеременеет, посмотрю я на него! Это ведь просто невыносимая жажда. Почувствовать специфический вкус, с легкой кислинкой. Чтобы сок брызнул на рецепторы, зажег всё внутри.

Я никогда их так не любила. А в начале, когда мучил токсикоз, вообще ничего другого не могла есть. Не лезло. Только сыр и оливки, мама качала головой, врачи ругались.

А Волков молча открывает банку, ставя её передо мной. Любимая марка, которая всегда была у него на квартире. Орудую вилкой, всё-таки, прошу сделать мне чай.

Могу и сама, но чужая забота приятна. Тепло сжимает горло, пока Ян ставит чайник. Словно это в порядке вещей, и у нас всегда так. Умиротворение, словно теплый шерстяной плед, укутывает со всех сторон. Мне спокойно и хорошо, не хочется, чтобы прекращалось.

— Ох! — вздрагиваю, когда одна из лампочек гаснет, приглушая свет.

— Испугалась?

— Немного. Так… Как ты попал в свои криминальные разборки? Это ведь не так просто…

— Да многие из детдома связались с разными шайками. Барыги, карманники, кто куда подался. Кто-то уже подрабатывал, ещё с детства. Я ни на кого работать не хотел. Не привык в приюте и во взрослой жизни не планировал начинать. Сначала связался со старыми знакомыми, потом мне подкинули контакты Цербера.

— А это кто?

— А это знать не нужно хорошим девочкам. Криминальный авторитет, предложил защиту. А значит, никто не мог тронуть мой бизнес.

— Типа… Крыши?

Вспоминаю жаргон, вызывая на лице Яна улыбку. Тот кивает, никак не комментируя мои познания. А что, многие в детстве обожали сериал про бандитов. Чего уж там скрывать.

— Да. Типа того. Хотя сейчас это принято называть охранной фирмой. Но суть та же. Когда Вера забеременела… Я решил уйти из этого дела, зря. Уехал, расслабился, а твой отец воспользовался этим. Боялся, что я вернусь и загребу его дела.

— Но зачем? Разве не проще было тебя отпустить, чтобы не было повода возвращаться? Так ведь папа хуже сделал, заставил тебя ввязаться в войну…

— У нас не принято отпускать. Любой может нести в себе угрозу, нужно сразу убирать. Тем более, что я переходил ему дорогу с поставками и делами. Цикличная месть. Теперь мне лишь нужно подтверждение, что Авдеев замешан и получить поддержку.

— Жаль, что я не могу помочь.

Или не жаль. Это ведь мой отец. Как можно делать такой выбор? Пусть он плохой, и не всегда был рядом. Но он ведь мой папа! Он заботился обо мне, присылал свою секретаршу-Снегурочку, чтобы поздравить.

Мелочи, но они важны. А теперь я оказалась меж двух огней. Мой отец и отец моего ребенка. И как тут можно сделать выбор и оставаться спокойной? Кто бы не победил в этом состязании, я окажусь проигравшей.

Жаль, что мне нельзя ни с кем увидиться. Поговорить и обсудить, выпотрошить душу. Катя бы…

— Ян!

— Что такое, золотко?

— Катя. Моя подруга. Ты сказал, что тебе нужен кто-то, кто может что-то знать про Испанию. Катя была на стажировке со мной. Вдруг она могла что-то слышать?

Глава 22. Ян

Соня нервничает и крутится вокруг. Мне это не нравится, но угомонить девушку не получается. Едва поспали пару часов, как она подскочила. Теперь вот нарезает круги по комнате, сжимая в руках банку с оливками.

Мне кажется, за эти дня я думал или говорил об оливках больше, чем всю жизнь. Можно было бы перехватить этот поток бизнеса, самому заниматься поставкой. Как минимум, отбивал бы затраты на пропитание золотка.

Удобнее устраиваюсь на кровати, наблюдаю за Соней. Как кружит, покачивает головой. Просторная футболка на ней скрывает живот, даже не поймешь, что до родов осталось мало времени.