Наследница - [3]

— Здорово, красавица, — словно ласковым бризом обдает меня из телефонной трубки теплым голосом Олега. — Не повинтили тебя мусора? Не раскололи, какая ты страшная рецидивистка?

— Хрена им в жопу, а не меня, — довольно хихикаю я. — Мы с Томкой ушли в несознанку. Молчали, как на допросе в гестапо. Тебя когда ждать?

— Вот отвезу Даниила в аэропорт и прямиком рулю в Ольгино. Уже скоро, — обещает Олег. А я сразу же думаю, что сегодня наконец будет первая ночь, которую мы с Гепатитом проведем наедине. В нормальных условиях. Без сопутствующих головняков. От таких сладких мыслей я ощущаю приятную тяжесть внизу живота. И выдыхаю в трубку: — Я очень соскучилась!

— Не скучай. Уже скоро, — повторяет Олег. — Я сейчас проезжаю мимо парка Победы. Минут двадцать, и я уже в Пулково. Высаживаю Даниила, и сразу к тебе.

— Кстати, можешь не сразу. Минут двадцать назад я в те места, которые будешь проезжать, отправила Томку. Короче, она порулила на Московский проспект за нашими шмотками.

— Вот там-то как раз я с ней и пересекусь. Вернемся вместе. До встречи, красавица.

В ответ я несколько раз быстро чмокаю губами и — счастливая! — кладу трубку на телефон.

В этот момент один из «уборщиков» обнаруживает в столовой первый жучок.

Часть первая КЛЕОПАТРА РОССИЙСКОЙ ЗАКАЛКИ

Глава первая НЕ ХОДИТЕ, ДЕВОЧКИ, К МАЛЬЧИКАМ ГУЛЯТЬ

ТАМАРА АСТАФЬЕВА 19 сентября 1999 г.

— На хрена мне сдались эти амбалы? — недовольно поморщилась Тамара, но Вика вцепилась в нее, как репейник в собаку:

— Нет, возьми! Двоих стояков. На всякий пожарный.

— Какой пожарный? — чуть ни расхохоталась Тамара. — Я понимаю, хотят прикончить тебя. Так ты у нас будущая миллиардерша. А кто я? Никто. На меня даже жалко пули…

— Короче, не спорь! Сережа, Артем, едете с ней.

— Well. Хорошо-хорошо. Едете, мальчики, не беспокойтесь. Оба на заднем сиденье. Так, чтобы я сразу забыла, что вы существуете. Ну, Энглер! И какая же ты… Та-а-ак, за рулем я…

Она почтила вниманием навязанных ей телохранителей, только когда подъехала к дому и припарковала «мерседес» точно на том самом месте (отмеченном на асфальте черным горелым пятном), где еще позавчера днем стоял Викин «ауди».

— Сидите в машине, следите, чтобы и под нее не подсунули бомбу. Я по-быстрому. Туда и обратно.

— Нет, мы с тобой, — попытался возразить тот из стояков, который посимпатичнее. Который Сережа. Вот только, что с того, что Сережа? Что симпатичный? До лампочки! Возражать усталой, не выспавшейся Тамаре чревато. Можно нарваться.

— Я что, непонятно сказала?!! — нарвались телохранители. — Мне повторить?!! — Тамара распахнула дверцу, легко выпорхнула из машины. И только тогда подумала, что взяла вот сейчас и неоправданно нахамила несчастным забитым амбалам. — Извините, парни, — наклонилась она к открытому окну. — Я, кажется, погорячилась. Поймите правильно: девочка устала, девочка не выспалась, у девочки нервишки. Так я мухой, туда и обратно, — еще раз повторила она и пошагала к подъезду.

А потом сработал инстинкт.

Точно в тот самый момент, когда Тамара распахнула дверь в квартиру.

Минуло не менее секунды, прежде чем она сообразила, что же насторожило ее и заставило тренированное тело метнуться от двери в сторону лестницы, а правую руку — нырнуть под полу курточки, где должна была быть кобура с пистолетом. Но на этот раз не было ни «Беретты», ни кобуры… не было ничего. Только умение с грехом пополам махать руками-ногами и два бесполезных сейчас телохранителя, которых она неосмотрительно заставила дожидаться в машине.

Минуло не менее секунды, прежде чем она сообразила, что же насторожило ее…

Уходя сегодня утром в прокуратуру, сама лично ставила квартиру на охрану. А сейчас ее не встретило уже ставшее привычным за последние три дня пиликанье сигнализации. Кто-то находился внутри!

…и снаружи! Огромный, словно гиппопотам, детина поднимался навстречу по лестнице. Краем глаза Тамара успела отметить, как лунообразная рожа расплылась в довольной улыбочке, обнажившей золотую фиксу, как короткие толстые ручки раздвинулись в стороны, полностью перекрывая путь к отступлению. Пробиться сквозь этот двухсоткилограммовый монумент не смог бы и Стивен Сигал, но выбора не оставалось. Тамара сильно оттолкнулась ногой от верхней ступеньки, взвилась в воздух и, развернувшись в полете на триста шестьдесят градусов, сумела провести удар маваши-гери. Пятка угодила точнехонько в тяжелую челюсть, но это произвело на верзилу не большее впечатление, чем укус блохи на бродячего пса. Он лишь очумело тряхнул огромной будкой и, плотоядно крякнув, сграбастал растянувшуюся на лестнице, оглушенную падением девушку в свои медвежьи объятия.

Казалось, от ребер не останется даже осколков!

Не удавалось втянуть в себя хоть полглотка воздуха, не говоря о том, чтобы оказать какое-нибудь сопротивление, пока этот шкаф тащил Тамару в квартиру! Лишь когда за ними захлопнулась дверь, он позволил себе ослабить хватку — очень неосмотрительно. Не знал, с кем связался! Тамара скользнула вниз, откатилась по полу в сторону, из положения лежа хлестко влепила ногой в пах оказавшемуся у нее на пути субтильному мужичку и, вскочив, метнулась на кухню. Она слышала, как позади нее пронзительно взвыл тот несчастный, который, возможно, сейчас лишился своего мужского достоинства; как удивленно промычал двухсоткилограммовый гиппопотам, который так неразумно предоставил свободу действий реактивной девице. Не выспавшейся и злой! Лучше бы продолжал душить ее в своих горячих объятиях.