Наследница по кривой - [2]

Правда, я о нем слыхала: в Луисвиле мистер Кросс был заметной фигурой. Председатель "Опекун и K°" — прибыльной компании, владевшей сетью домов для престарелых в штатах Кентукки и Теннесси, Эфраим Кросс был если не самым богатым человеком в Кентукки, то по крайней мере входил в первую десятку богачей. Его фотографии регулярно появлялись в луисвильском «Курьере», большей частью в разделе «Бизнес», но иногда и в "Светской хронике". На открытии ежегодных Больших Скачек он по традиции чокался с сильными мира сего, а в воскресенье, после заключительного заезда, «Курьер» обязательно печатал снимок трибуны для миллионеров, среди которых неизменно восседал Эфраим Кросс.

Думаю, почти все жители нашего города слышали об Эфраиме Кроссе. И если они читали позавчерашний «Курьер», то им также было известно, что он умер. Как сообщили газетные заголовки, тело мистера Кросса было найдено в среду вечером в его «БМВ», припаркованном к обочине дороги в глухой части парка Чероки. Ему прострелили голову.

У меня мурашки побежали по коже, когда я узнала о смерти Кросса. Парк Чероки — городской лесной массив — располагался неподалеку от Холмов, района, где я живу. Передовицу в «Курьере» я читала в четверг вечером, после работы, но не поленилась встать, чтобы проверить, заперты ли обе входные двери.

Однако настроение не улучшилось. Продолжив чтение, я выяснила, что на коленях убитого был найден цветок, в котором полиция опознала лютик. Надо же, невиннейшее растение! Сыщики заключили, что либо Кросс привез цветок с собой, чтобы кому-то подарить, либо его оставил убийца. Я представила себе веселенький желтый цветочек на месте кровавого преступления, и мне стало грустно. Наверное, поэтому два дня спустя я все еще помнила, как был убит Эфраим Кросс.

Тем не менее тот факт, что я знала этого человека в лицо и помнила, как он погиб, еще не означал, что он должен был оставить мне наследство. Как ему вообще взбрело в голову что-либо мне завещать? Вряд ли Эфраим Кросс просто ткнул пальцем наугад в телефонную книгу и выбрал себе несколько наследников. Не говоря уж о том, что моего имени в телефонной книге не было. Я изъяла свой номер из справочника три года назад, после того как некий подонок повадился звонить по ночам и говорить гадости. На то, что он плел, мне было начхать, но выбранное им для развлечения время приводило в бешенство — глубокая ночь! К моральному ущербу он добавлял физический.

Если не по справочнику, то как иначе Кросс узнал мое имя? Наши пути могли бы пересечься единственный раз, месяца полтора назад. Тогда агентство недвижимости, на которое я работаю, — "Квадратные футы Джарвиса Андорфера" — вело переговоры о продаже одного из доходных домов Кросса. Однако не я занималась этой сделкой.

И не потому, что мне недостало квалификации. Вот уже девять лет, как я получила лицензию риэлтора, и мне приходилось вести куда более сложные дела и продавать куда более дорогую недвижимость, чем имущество Кросса.

Нет, полагаю, никто не упрекнет меня в предвзятости, если скажу: главная причина, по которой ни я, ни какой другой служащий фирмы не занимался делом Кросса, заключалась в том, что Джарвис Андорфер — биржевой брокер и по совместительству владелец фирмы — был просто не в силах выпустить из собственных лап такого влиятельного клиента, как Эфраим Кросс. Старина Джарвис — спаси господи его мелкую алчную душонку — взялся за дело лично.

Я же и словом не перемолвилась с Эфраимом Кроссом. Конечно, мы могли бы завязать беседу, когда он проходил мимо моего стола, направляясь в кабинет Джарвиса, но, насколько помню, он даже не взглянул в мою сторону.

А теперь я оказываюсь в числе его наследников?

Я вдруг сообразила, что уже несколько минут стою неподвижно, уставившись на письмо, словно выкрашенный фиолетовой краской манекен в витрине магазина писчебумажных товаров. Столь велико было мое потрясение. И тут меня осенило. Вероятно, Кросс оставил что-нибудь всем служащим "Кв. футов". Как бы дал на чай. Может, он был так доволен сделкой, что решил завещать какой-нибудь пустячок каждому представителю славной фирмы Джарвиса.

Точно, и как же я сразу не догадалась! Но на всякий случай я решила позвонить в фирму Бентли, Стерна и Гласснера. И хотя дело происходило в субботу утром, у меня был шанс застать кого-нибудь из служащих на месте. Давным-давно, летом, между школой и колледжем, я нанялась секретарем в одну юридическую контору, и мой тогдашний начальник неизменно проводил субботнее утро за рабочим столом. К сожалению, от меня он требовал того же.

У Бентли, Стерна и Гласснера также трудились не покладая рук. Трубку взяли на втором гудке. Воркующий женский голосок скороговоркой произнес: "Фирма Бентли, Стерна и Гласснера". Три имени слились в одно, так что если бы вы позвонили, не будучи твердо уверены в названии фирмы, то вам бы не удалось рассеять свои сомнения.

Представившись, я объяснила, зачем звоню. Странно, но воркование немедленно сменилось более чем холодным тоном. Сначала я подумала, что дама не в духе, оттого что ей приходится по субботам торчать в конторе. Но уже довольно скоро до меня дошло, что враждебность собеседницы не распространяется на всех и каждого, а направлена исключительно на мою скромную особу.