Наследница неба - [15]

Слезы разочарования пылали в уголках глаз, я стряхивала с пальцев муравьев. Я забиралась на сотни деревьев в Ашре. И теперь, когда от этого зависела моя жизнь, я была беспомощной.

Они не найдут меня вовремя, не найдут способа добраться до меня. Но сдаваться нельзя. Я ведь все еще жива. Я пережила падение.

Я снова встала на ноги, стряхивая с юбки муравьев. Если я не могу взобраться на дерево, поищу другое укрытие. Прошло почти триста лет. Может, чудовища уже вымерли. Может, они уже забыли про людей. Может, здесь есть какие-нибудь развалины поселений, где я смогу спрятаться, пока не придет помощь.

Если она придет.

Я отогнала эту мысль. Сейчас можно только двигаться вперед. Я пошла вдоль ряда деревьев, слушая скорбные песни птиц, шелест листьев. Если чудовища будут близко, птицы ведь перестанут петь? Пока они пели, я была в безопасности.

Я прошла мимо широких листьев папоротника вдоль деревьев к тени, которую отбрасывал Ашра. Земля спускалась в зияющую яму, где давным-давно был парящий континент. Края были неровными, словно у глубокой раны, резко выступали пещеры и глубокие трещины. Ничто не росло в тени, но на краях, куда попадал солнечный свет, проросли деревца, лозы и сорняки сплелись между собой.

Здесь можно было бы спрятаться, но путь в кратер резко спускался, и выбираться обратно потом будет сложно. И дирижабли не увидят меня под континентом. Я представила, как они исследуют возможную территорию, куда я могла упасть. Джонаш мог показать им место, так что далеко отходить нельзя.

Я знала, что они не могут до меня добраться, но цеплялась за надежду. Только это я и могла.

Я какое-то время шла вдоль края склона, прислушиваясь, глядя под ноги и на небо. Феникс со мной. Она не даст своей наследнице погибнуть. Это проверка и, может, благословление. Я всегда хотела увидеть землю, и каждая ее часть была невероятной и дикой, как я себе и представляла.

Лес был полон насекомых, которых я видела впервые. Длинные радужные жуки двигали двумя-тремя парами крыльев, пока перелетали с одного незнакомого растения на другое. Маленькая желтая ящерица с ярким и блестящим хвостом шмыгнула под листья папоротника. И ветер был таким странным, нес с собой тепло и жар. Он, наверное, все еще теплый после огней Феникс, забравшей Ашру и острова в небо. Другого объяснения я придумать не могла. Ветры в Ашре были холодными, но мы были близко к солнцу, потому здесь тепло могло быть только из-за жертвы Феникс.

Я обошла лес по краю, и, казалось, на это потребовались часы. Конца диким землям не было видно, как и места, где я могла бы укрыться или поляны, чтобы помахать дирижаблям, если они появятся.

В желудке заурчало, я напряглась. Как давно я не ела? Я вспомнила курицу в меду и пирожные на празднике. Я поискала в карманах, но нашла лишь маленькое огниво, которое дала мне Элиша вместе с фонариком.

Я оглянулась на редкий лес, не зная, есть ли в нем что-нибудь съедобное. Среди моха виднелись красные ягоды, но я понятия не имела, ядовитые они или нет. Птицы пели в небе. Может, стоит взять ветку и заточить ее в копье с помощью огнива? Но я никогда не охотилась раньше. И вряд ли попала бы в птицу.

Я клонилась и обхватила пальцами ягоды, потянула их, пока они не оторвались от коричневого стебелька. Каждая ягодка была размером с маленькую бусинку. Я подняла их к носу и понюхала. Пахло едко, с гнилым оттенком. Я раздавила одну из ягод, и темно-красный сок побежал по руке кровавой струйкой.

Я не знала, чего ищу. Не знала, как понять, ядовитые они или нет. Но я так хотела есть. Одна горсть меня не убьет. А если и станет плохо, больше я ошибки не повторю.

Я поднесла ягоды ко рту и разжевала одну. Толстая кожица лопнула, окропив язык горьким соком. Я закашлялась и выплюнула ее. Ягоды рассыпались по мху, пока я вытирала рот тыльной стороной ладони. Несъедобные. Даже близко.

Желудок сжался, в горле першило. Где-нибудь должна быть вода. Деревья и мох, как и птицы, не выжили бы без нее, да?

Я шла вперед, казалось, еще целый час, остатки горького сока жгли щеки изнутри. Язык напоминал камень – твердый и сухой.

Наконец, деревья стали тоньше, и я попала на полянку с высокой зеленой травой. Верхушки ее колосились, как у зерновых культур, что мы выращивали в Улан. Я сорвала один такой колосок, убрала шелуху и разжевала семена, отчаянно хрустя, после чего проглотила. Они застряли в горле, и я долго кашляла, а потом сорвала еще зерна. Если бы я выросла в деревне, как Элиша... Я бы знала, пшеница это или овес, а может, и не то, что стоило есть. Мне рассказывали о Феникс, о том, как править с авторитетом и грацией. Учили истории, языку и этикету, например, какие вилки для чего нужны. Сейчас, посреди дикого леса, это было даже смешно. Какая вилка? Почему нельзя было научить меня, какие дикие растения съедобны, как найти воду и как опознать зерна? Как далеко от реальности я жила?

Я очищала семена, царапая о траву пальцы, глотая каждое зернышко, что удавалось раскрыть. Они впивались в горло, пока спускались, а желудок все равно урчал так, словно я ничего и не ела.

Ветер склонил траву, и я заметила маленький холм вдали, что не двигался с ними. Небольшой изгиб, пучок травы, что отличалась от остальной. Бледно-желтая, возвышающаяся. Я прищурилась, чтобы видеть лучше.