Наследие проклятой королевы - [10]

— Хватит! — буркнула Катарина. — Урсула, я поняла уже, что тебе очень хочется в бордель. Из тебя это лезет, как кислое тесто из горшка.

— Я, между прочим, мужня́тая, — кокетливо поправив подол гамбезона, парировала мечница, отчего нас с храмовницей пробило на смех. Вот что-что, а это нашу спутницу никак не сдерживало. Помнится, она менестреля в таверне зажала в угол безо всяких моральных терзаний. А тем временем Урсула вытянула палец вверх и громко выкрикнула: — Истинно говорю! — А потом шёпотом добавила: — Дочку бы куда отправить на это время, а то до корней ухи отгрызёт, мол, мама, а как же папа?

Мы снова засмеялись, а позади нас раздался недовольный голос Лукреции. Обернувшись, увидел, что быстро волшебница шла в нашу сторону, нервно размахивая своей записной книжкой.

— Срочно надо в Магистрат. Куплю свиток с заклинанием против блох, вшей и клопов. Жуть как боюсь эту гадость.

Магесса тряхнула головой, издав тихое «бр-р-р».

— Свиток? — переспросил я. — А как он действует? Надо произнести волшебное слово, и возникнут чары?

Настала очередь Лукреции нахмуриться в недоумении.

— Нет! — огрызнулась она через пару секунд. — Свиток — это чертёж заклинания, и я буду создавать чары и привязывать их к зачарунькам. Наделаю сто штук и прицеплю ко всем местам.

— Это, Ваше Магичество, — вкрадчиво задала вопрос Урсула, — а зачаруньку от вшей на лохматке тоже сделаете?

Лукрецию снова передёрнуло. Наверное, она и не думала о подобном, но радужное неведение разбилось о житейскую пошлость наёмницы.

— И этих тоже надо, — пробурчала волшебница, — тоже сто штук, а то вдруг они по траве ко мне перелезут.

— Они по траве не лазиют, — состроив ангельское выражение лица, произнесла Урсула, поправив магессу. — Они по другому стебельку перебираются.

— Знаю! Не девочка! — рыкнула волшебница и добавила: — Всё равно. Как представлю, аж бледность к лицу подкатывает! И комары с мошками надоели — от них тоже надо чары купить. А ещё от меня смердит, как от крестьянки, и благовония кончились — нечем пома́ндер намочить.

Волшебница снова сделала «Бр-р-р-р», а потом вскинула руку к лицу на манер козырьки и указала кивком в сторону города. — Нас встречают.

Я быстро приложился к биноклю. Действительно, по пыльной дороге к нам неслись колесницы, и на передней было знамя рода да Кашо́нов, словно плакат в аэропорту, типа, ждём такого-то.

Но не о приёме и размещении думал сейчас, а о том, что надо как-то будет перекроить план экспедиции, чтоб суметь обойти те места, что укажет Инфа́нт Ла́га Ро́ха, дитя Кровавого Озера, а ещё впору будет делать не ставку на смерть, а ставку на жизнь, ибо возвращение всех целыми и невредимыми будет сродни чуду.

Глава 3. Выбор принцессы и шаг во тьму

Нас встретили. Ощущение при этом было странным: на лицах встречающей делегации виднелись натужные улыбки, казалось, женщины не знали, как реагировать, слова их были скомканными и нарочито радостными, будто у плохого актёра, пытающегося играть с глубочайшего похмелья. Сперва я подумал, что это из-за присутствия в отряде халума́ри, то есть нас, но потом всё встало на свои места (достаточно было взглянуть на кислые физиономии охранниц). Всё дело было в Клэр: ведь она незаконнорождённая и признана старым графом совсем недавно. Девушке завидовали, девушкой брезговали, девушку ненавидели, девушку не принимали как госпожу, считая выскочкой.

— Может, всё же гостиница? — прошептал подошедший поближе Андрей, который наверняка тоже ощущал себя не в своей тарелке.

Впрочем, кислые физиономии от неожиданной встречи оказались не только у нас. Катарина сложила губки бантиком и нахмурила брови, Урсула прошептала на выдохе какое-то проклятие, Ребекка за спиной застывшей с контуженым видом Клэр хмуро глядела на встречающих леди.

Во главе делегации была грузная женщина, одетая в платье из ткани всех оттенков синего и прибывшая не на колеснице, как остальные, а в открытом двухместном экипаже, похожем на пролётку, разве что запряжённом бычком, а не лошадью. Женщина тяжело сошла на землю, бегая глазами по прибывшим. Взгляд ненадолго остановился и на нас, а потом быстро сфокусировался на юной графине.

Рядом с женщиной встали три девушки, одетые явно в соответствии с какой-то традицией. Одна — со штандартом семьи да Кашо́нов, в белом платье, чёрном корсете и прочих чёрно-белых атрибутах (то бишь один чулок чёрный, а второй белый, на рукавах платья — рукава-«фонарики» из чёрных и белых полос, на голове — берет из таких же лоскутов). Вторая — в похожем наряде, но зелёно-белых цветов, а в руках у неё была подушечка из багряного бархата, обшитая по краю золотой нитью. Третья же — в красно-белом одеянии, но с пустыми руками, зато в дополнение к костюму у неё прилагались облегчённая кираса, обильно покрытая гравировкой, и шлем-морио́н, какие можно увидеть на картинах, изображающих испанских конкистадоров.

— Зебра, Салатница и Краснопёрка, — тихо усмехнулся и прошептал Андрей, глядя на девушек.

— Нет. Зебра уже была, — слегка наклонившись в его сторону, ответил я.

— Когда?

— Переводчица у тех ноби́ек.

— А-а-а… — протянул лейтенант, расплылся в улыбке, а потом выдал новое предложение. — Шахмата.