Наследие предков - [58]

— Агафья Сидоровна, а как же нам в Лавре Галину найти? — не успокаивалась Ланецкая.

— О, деточка, там ее найти будет трудно, вы лучше у меня подождите. Она или к вечеру, или завтра к полудню уже вернется.

— Да нет же, Агафья Сидоровна, нам очень срочно нужна Галина. Может, нам отца Никиту самим найти?

Долго ли, коротко ли, но процесс убалтывания благочестивой старушки в итоге увенчался успехом, и Агафья Сидоровна, сидя на переднем сиденье «Лады», указующим перстом завела наших героев за старинные стены под величественные купола и своды крупнейшего монастыря России — Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.

На входе Инна фыркала и недовольно бухтела, мучаясь с необходимым облачением в традиционно-православный гардероб: один платок на голову, другим подпоясалась, соорудив некое подобие длиннополого платья, что в сочетании с пушистой жилеткой из чернобурки создавало образ настоящей столбовой дворянки. Возмущенная необходимостью соблюдения, как ей казалось, архаичных и неприемлемых в современном обществе «поповских» обычаев, капитан Ланецкая всем своим надменным видом демонстрировала неприязнь к религиозной культуре, а терпение к возникшим неудобствам обосновывала себе лишь служебной необходимостью. В глазах молодой следовательницы мелькали недобрые искорки и, скорее всего, ностальгировала она по советской богоборческой эпохе. Эх, ее бы сейчас при погонах да в годик эдак 37-38-й! Показала б она этим попам с их платками-юбками!

Но как только бабуля провела своих нежданных гостей сквозь величественные Святые ворота на территорию Лавры и завела в Успенский собор, как вдруг что-то стало резко меняться в выражении лица молодой следовательницы. Сначала она начала бледнеть, а потом вообще еле ноги волочила, спотыкаясь на своих высоченных шпильках, и не падала лишь потому, что шедший сзади Саня Громов вовремя подхватывал ее.

Сам же Громов при входе в храм быстренько крестился и кланялся, озираясь на свою решительную спутницу. Не сказать, чтоб опер был шибко верующим, но какое-то чувство трепета в его душе всегда возникало в подобных местах. Все-таки жена с тещей приучили его к соблюдению определенных норм поведения: он и молитвы некоторые выучил, и постился в меру сил, да и по праздникам в храм частенько заходил.

Увидев, что московской гостье стало совсем плохо, Агафья Сидоровна усадила ее на лавочку рядом с храмом, куда-то сбегала, принесла попить водички и умыла девушку. Наказав Громову следить за Инной, сама направилась в сторону корпуса братских келий искать Галину.

Немного придя в себя, девушка посмотрела на улыбающегося румяного опера, глядящего куда-то вдаль.

— Ты как, Сань?

— Нормально. Хорошо тут, спокойно, не то, что у нас.

— Да, насчет того, что спокойно, пожалуй, соглашусь! — апатично ответила Инна, сарказм которой странным образом улетучился при входе на территорию монастыря, хотя она решительно не понимала, что же произошло здесь с ее самочувствием.

Вдруг, откуда не возьмись, прилетела их знакомая старушка, которая только с виду была старенькой и немощной. На деле же, Агафья Сидоровна суетилась и сквозила туда-сюда как электровеник.

— Так, ребятки, айда за мной! Галина много часов в очереди стоит в келью к отцу Никите. Не могу я ее сейчас оттуда выдернуть к вам. Пойдемте сами к ней.

Бубуля отвела гостей к приемной келье старца, где толпились люди, в том числе множество священников и монахов.

Из толпы кое-как протиснулась худенькая, бледная, неброско одетая женщина на вид лет сорока с небольшим. Она протерла платком красные веки заплаканных глаз и посмотрела на незнакомцев, стоящих рядом с бабушкой Агафьей.

— Здравствуйте, я Галина. Вы меня искали?

Не успели Саня с Инной поздороваться с ней, как дверь кельи старца отворилась и на пороге появился невысокий худой старик с длинной седой бородой и большими выразительными глазами. В тесном помещении, где толпились все страждущие, вдруг в какой-то момент исчез привычный гомон и воцарилась гробовая тишина. Старик пронзительно посмотрел в сторону Галины и московских гостей, его взгляд на несколько мгновений встретился с взглядом Инны. Старик опустил голову, долго смотрел в пол, потом махнул рукой — следующий! А Инна так и осталась стоять с приоткрытым от удивления ртом, словно увидела что-то недоступное взору остальных.

Выйдя из кельи старца, Галина разительно отличалась от той, какой она предстала московским гостям при первой встрече. Глаза блестели от слез, но это были уже слезы радости. Выйдя на воздух, Инна вкратце и без подробностей рассказала по поводу цели их визита сюда, и что это она звонила с утра насчет Глеба.

Галина потупила взор, вновь погрустнела, но потом оживилась и начала всматриваться в глаза следовательницы, будто пытаясь в них что-то рассмотреть, а потом спросила:

— Вы ему поможете? Только правду скажите — поможете или нет?

— Да что с ним случилось, в конце концов? Где он, и какая помощь ему нужна? — недоумевала Инна.

Галина собралась с духом и начала сбивчивое повествование о судьбе своего мужа, из которого капитан Ланецкая поняла, что Глеб Куренной был командиром разведывательно-диверсионной группы, служил в секретном отряде спецназа ГРУ, дислоцированном под Наро-Фоминском. В сентябре 2001 года уехал в очередную командировку в Чечню, из которой не вернулся. Они жили с сыном в военном общежитии рядом с воинской частью вместе с семьями сослуживцев Глеба. В первых числах октября 2001 года в дверь постучали. На пороге стоял командир отряда спецназа подполковник Волостных и с ним еще какой-то незнакомый полковник, они сообщили, что второго октября Глеб со всей своей разведгруппой пропал без вести в Чечне. Где и при каких обстоятельствах — не уточняли, но от других слышала, что в пещере был какой-то взрыв. Вскоре часть была расформирована и семьи, потерявшие своих близких, разъехались кто куда. С некоторыми из офицерских жен, рассказчица до сих пор переписывается.