Наследие - [11]

– Команду дала, схему пока только рисуют, должны закончить в течение месяца, но теперь я их потороплю. Слишком сложная здесь структура, а потому полностью переделывать ничего не будут, добавят только несколько плетений, чтобы старые амулеты больше не работали.

– Да, пожалуй, рановато отправили Регину на тот свет, – выразили я сожаление.

– Ты даже не представляешь, сколько раз я успела об этом подумать, – вздохнула Ева.

– А вот я ни о чём не жалею, туда ей и дорога, – категорично заявила моя жена.

«Та-ак меняем тему, Ольга явно ещё переживает за потерянного ребёнка». – подумал я собираясь перевести разговор на что-то нейтральнее, но не успел.

– Но если во время переворота в хранилище была Регина, то она, как понимаю, без проблем бы вскрыла все ячейки? – спросила моя княгиня.

– Нет, – качнула головой Ева, – Было всего два амулета на вход, а пароли к ячейкам знали только трое: я, мама и бабушка.

– Забыла про артефактора, – напомнил я.

– Скорее ты забыл или не знал – улыбнулась Ева, – видно, эту область артефакторики изучил ещё не достаточно хорошо. Здесь работала настоящая мастерица своего дела. Через управляющий амулет владелица сама прописывает нужные узоры. Почти сто пятьдесят лет этой системе, а всё ещё работает.

– И какой вывод следует из всего этого? – спросил я, ругнувшись про себя на свою забывчивость. Естественно, я знал про свойства управляющих амулетов, но эта сфера лежала пока вне моих интересов. Да и просто рановато было её изучать, ведь сначала надо пройти и освоить основные материалы. Э-эх, эта вечная засада со временем, вот почему его постоянно не хватает?

– Значит, тогда это была не Регина и сейчас этим продолжает интересоваться кто-то другой, – ответила Ева.

– Кто именно, это даже не так интересно, как ответ на вопрос: зачем? – сказала Ольга.

– Классные вопросы, надо подумать на досуге, – выдал уже я. – Ты не против, если я сфоткаю письмо, чтобы потом слова не перепутать?

Конечно, Ева была не против, так что, быстро запечатлев на фотокамеру телефона четверостишие и дождавшись возвращения оного обратно в хранилище, мы втроём отправились на выход.

– Кстати, а почему ты решила, что украсть хотели именно шкатулку, а не другие более важные документы? – спросил я.

– Да нет там больше ничего важного или тем более странного, – отмахнулась девушка, – обычная статистика времён войны и обсуждение различных вопросов касаемо Балканского полуострова уже после коронации Радмилы. Всего полсотни ничем непримечательных писем и только стишок хранится в отдельной шкатулке.

– Непримечательных? – скептически переспросил я. – На историческом факультете тебя бы точно побили за столь пренебрежительное отношение к старинным документам. Любой историк удавится за возможность глянуть на них хотя бы одним глазком.

– А у них и так есть такая возможность, – хмыкнула Ева, – причём даже давиться не надо. Большая часть архива скопирована и выложена в сеть лет пятнадцать назад.

– А зачем тогда здесь хранить? – удивился я. – Передала бы в национальную библиотеку.

– Ага, бабушка не успела, а у меня, конечно, больше времени на столь праздное времяпровождение. Вот как только найду лишнюю минуту, чтобы ещё раз внимательно всё посмотреть, сразу же метнусь, отнесу, – ехидным тоном напомнила мне девушка о своих императорских обязанностях, явно желая пристыдить за не своевременные советы.

– Вот это правильно, – с невозмутимым видом сказал я, – бегать в принципе полезно для здоровья. Так что ты с этим не тяни, а то хранилище, вроде, мегазащищённое, а половина вещей почему-то уже в открытом доступе.

– Ты просто возмутительно нагл, – проговорила она, впрочем, без капли этого самого возмущения.

– Позвольте вам напомнить, ваше императорское величество, что вы сами настояли на неформальном стиле общения, – проговорил я, одновременно оглядываясь посмотреть, где там охрана.

Однако четыре Альфы, закрыв за нами массивную дверь хранилища, только начали неспешно нас догонять, явно не желая мешать нашему разговору.

– Ах, наверное, я слегка погорячилась, – трагическим голосом объявила Ева. – Даже не знаю, что на меня нашло? Иногда такая добрая становлюсь.

– О да, доброта – это твоя самая большая добродетель, – хмыкнула Ольга.

– Богиня милосердия, – поддакнул я в тему.

– Потомки буду звать тебя Ева Всепрощающая, – продолжила жена подбирать эпитеты нашей любовнице.

– Твои деяния войдут в анналы истории, став примером для многих, – возвышенным тоном проговорил я, с трудом сдерживая смех.

А вот Ева не сдержалась и весело рассмеялась, замахав на нас руками:

– Всё-всё, сдаюсь, ваш дуэт поёт слишком хорошо. Давно надо мной так не подшучивали, а если кто и лил елей в уши, то старался хотя бы не улыбаться так явно.

– Ты, главное, не стесняйся обращайся, мы и не такое можем, – улыбнулась Ольга.

– Не сомневаюсь. М-м-м, вы же останетесь переночевать? – промурлыкала Ева, резко поменяв тему и, вклинившись между мной с Ольгой, подхватила нас обоих под руки.

– Солнце ещё не село, а ты уже про ночь, – хмыкнул я.

– И что?

– Работать ваше величество когда будет? Родина в опасности, а вы всё о развлечениях, – с пафосом и строго высказал я.