Наследие Древних - [2]

Вернувшись, второй воин туго стянул руки Равена верёвкой. Едва оба кочевника отошли, у фермера подогнулись ноги, и он рухнул в пыль. Кто-то из пленных попытался помочь, но тут же был остановлен ударом кожаной плётки.

Равен извернулся и посмотрел на добродетеля. Им оказался старый Дунн, отец одного из закадычных приятелей парня. Теперь лицо старика перескакала вздувающаяся полоса.

На молчаливый вопрос Равена, старик прошептал:

— Никого… никого нет! Мы последние…

В душе фермера что-то оборвалось. Такого просто не могло быть, не могло!

Вдруг, кочевники оживилась. Они начали улюлюкать, кричать и заливаться своим, больше похожим на собачий лай, смехом.

Вся кричащая толпа, двинулась в глубь деревни. От общей массы отделились четверо невысоких всадников. Продолжая верещать и сыпля ударами, они погнали пленных следом.

Перед Равеном предстало леденящее душу зрелище. Со всех концов деревни в большой зерновой амбар стаскивались изуродованные трупы. Проклятые кочевники, словно простые брёвна, кидали тела мертвых женщин, детей и стариков на залитый кровью пол.

Равен не выдержал и его вывернуло. Сзади вновь засмеялись. Спину фермера ожог удар, затем ещё и ещё. На трясущихся ногах, он всё-таки сумел подняться. Но лишь для того, чтобы вновь упасть.

Наконец, когда амбар был полон, к дверному проёму подошёл тот самый воин, который вывернул на Равенна ведро воды. В руках у него был горящий факел. По-звериному взвыв, кочевник бросил факел на застеленный соломой пол.

Уходя из деревни, Равен видел столб черного дыма, взвивающегося над мёртвым селом.

На пленных нагрузили всё то, что кочевники забрали из деревни. Село было не богатым, и основной добычей налётчиков стала домашняя утварь. На своих коней кочевники не положили ничего. Те были священными животными для обитателей степей, и дикари не хотели осквернять своих скакунов какой-либо поклажей. Лишь оружие и вода.

Заметив в куче вещей браслет своей сестры, Равен тихонько взвыл.

Старый Дунн приобнял фермера за плечи.

— Тише, тише мой мальчик. Всё скоро закончиться, — в голосе старика не было эмоций. Он был уже там, в Бездне Времён.

Их гнали двое суток. Кочевники останавливались лишь на ночь. Они всю жизнь проводили в седле, и судьба захваченных людей стёрших до костей босые ноги, их не волновала.

По дороге вердары зарубили ещё троих пленных. Среди них был и Дунн. За выбившегося из сил старика на ярмарке рабов много не выручишь!

Поделив груз между остальными, караван продолжил свой путь.

Равен не чувствовал усталости. Он вообще ничего не чувствовал. Его переполняло лишь отчаяние и жуткое чувство несправедливости. Ночью, когда все спали, он лежал и повторял:

— За что… за что?..

К концу второго дня они вышли к Древнему лесу. Равен здесь никогда раньше не был, но слышал об этом месте только страшные вещи. Ещё в детстве они рассаживались у камина и слушали мрачные истории о лесе, забирающем души.

Ряды деревьев выстроились по правую сторону дороги. Слева шел крутой, весь поросший вереском скат. Сквозь красную пелену на глазах, Равен видел, как то тут, то там падали пленные. Он и сам падал, но звонкие удары плёток заставляли подниматься на ноги и собирать рассыпавшийся груз.

Впереди раздался громкий окрик и страшный караван остановился. Кочевники начали соскакивать с лошадей. По команде предводителя двое из них подбежали к пленным и отвязали Равена, и ещё двоих парней помладше.

Схватив Равена за волосы, один из них подтащил его к склону. Сзади привели ещё двоих. Снова раздался крик вожака. Один из держащих парней кочевников, повторил его и быстрым движением перерезал своему подопечному горло. Кровь брызнула фонтаном, и мертвый человек покатился в пропасть. Едва он упал, как кличь палача повторил весь отряд.

Со вторым из пленных поступили точно так же.

Равен стоял словно во сне. Чувство нереальности происходящего вытеснило всё. Даже страх.

Сзади раздались шаги, и фермер закрыл глаза. Его схватили за плечо и развернули спиной к обрыву. Пересилив себя, он всё-таки сумел открыть глаза. Напротив него стоял предводитель отряда. Всмотревшись в лицо парню, он что-то зычно крикнул стоящему неподалёку воину. То снял притороченный к седлу лук и бросил его вождю. Перевесив колчан на бедро, воин быстро вытащил стрелу и, оттянув тетиву, прошил колено Равена. От удара фермер рухнул в дорожную пыль. По воинству прокатился гогот. Вытащив нож, вожак поднял парня с земли и потащил к обрыву.

Поставив того боком к обрыву, он с воем поднял нож к небу. Лезвие на солнце вспыхнуло белым огнём. Звериный вой поддержали все остальные.

В этот момент в голове Равена что-то произошло. Вместо гибельной обреченности и страх, в груди разгорелась чудовищная, всё сжигающая ненависть. Иррациональная ярость. Чьи-то невидимые руки вливали ему в душу огонь.

Уже не думая о своей жизни, он с яростью ударил локтём в пах своему палачу. Видимо не ожидая ничего подобного от замученной жертвы, вердар как-то по-детски хрюкнул и согнулся пополам. Нож словно только что выловленная рыба, забился в траве.

Схватив нож, Равен, в исступлении вбил его своему мучителю под челюсть. Дикарь жалобно всхлипнул и завалился на спину. Под ним быстро растекалась алая лужа.