Наследие Дерини - [12]

— Если дружба идет в ущерб королевскому венцу, ее приходится отбросить, милорд, — заметил герольд.

— Да, это верно, я не могу считать своими друзьями тех, кто стоит на стороне моих врагов. Если ваш господин желает и дальше помогать самозванцу Фестилу, который пытается отвоевать престол, по праву принадлежащий нашему роду, тогда он и сам станет моим врагом. Передайте ему мои слова и предупредите Марека Фестила, что я не дам никакой пощады ни ему, ни его близким. Вы можете удалиться.

На этом он развернулся и уверенным шагом вышел из зала. Катан с Фульком последовали за королем, и едва не уперлись ему в спину, ибо тот, едва лишь за ним опустился бархатный занавес, внезапно остановился на полпути, чтобы перевести дыхание и унять внутреннюю дрожь.

— Отлично сказано, сир, — с горячностью прошептал Фульк.

Катан поспешил отвести короля подальше, чтобы дать дорогу сановникам. Обернувшись, Райс-Майкл еще успел заметить, как торентцы в растерянности уходят прочь из зала, обнаружив, что аудиенция внезапно подошла к завершению.

— Все прошло превосходно, ваше величество. — Это Хьюберт, неожиданно оказавшийся рядом, тронул короля за локоть. — Почему бы вам не отдохнуть с полчасика. Можете не тревожиться, лорд Альберт убедится, чтобы наши гости благополучно покинули Ремут. А пока я попрошу лорда Таммарона созвать совет. Мы позовем вас, когда будем готовы. Теперь, когда решение принято, полагаю, что войска смогут выдвинуться на рассвете. Полагаю, вам следует обо всем сообщить королеве. Фульк, Катан, прошу вас, сопроводите его королевское величество в его апартаменты.

Если в душе Райс-Майкл и был возмущен столь дерзким обхождением, внешне он этого никак не выдал, лишь крепче стиснул рукоять меча и двинулся вперед по винтовой лестнице, что вела к его покоям. Хьюберт, проводив короля взглядом, обернулся затем к своему брату, который пристально наблюдал за происходящим.

— Он справился лучше, чем я ожидал, — заметил Манфред.

— Да, кровь Халдейнов говорит сама за себя, — заметил Хьюберт. — Даже когда ей не дают воли. Представь себе, каковы будут его сыновья, если только воспитать их должным образом.

Манфред задумчиво кивнул.

— Может статься, что с ним мы успели вовремя, в отличие от старшего брата. Хотя начало было отнюдь не столь обнадеживающим. — Он ухмыльнулся. — Впрочем, у него нет другого выбора. Он должен слушаться нас во всем, ведь это только ему на благо.

— И нам тоже, — напомнил Хьюберт.

— Конечно, и нам тоже, — согласился Манфред. — Но это также и на благо всему Гвиннеду. Ведь мы должны были окончательно очистить страну от деринийской заразы. А это означает также и борьбу с Фестилами.

Хьюберт мрачно кивнул.

— Да, что угодно будет лучше, чем вновь позволить Фестилам вернуться к власти. Но теперь ступай и помоги Таммарону созвать совет. Возьмите с собой архиепископа Орисса… Мне нужно перемолвиться парой слов с Полином, а затем я присоединюсь к вам.

Полин уже ожидал Хьюберта в приемной рядом с тронным залом, а с ним и несколько рыцарей Custodes, и худощавый человек, откликавшийся на имя Димитрий.

Этот последний был в черной накидке с капюшоном, внешне почти не отличаясь от остальных Монахов, однако он не являлся клириком, не принадлежал ни к их ордену, ни, строго говоря, даже к их вере. Более того, по их меркам, он даже не был человеком, ибо принадлежал к расе Дерини.

Именно по этой причине Custodes Полина предпочитали держаться от него подальше и толпились в стороне от очага, перед которым Димитрий стоял в одиночестве, скрестив руки на груди и пристально глядя в огонь. Заслышав шаги, он медленно обернулся, словно пробуждаясь ото сна. Полин выдвинул два кресла, и они с Хьюбертом уселись.

— Что ты можешь сказать о герольде и его сопровождающих? — без лишних предисловий спросил его Полин. — Все они Дерини?

— Да, милорд. Но они вели себя достаточно скромно, — отозвался Димитрий с глубоким поклоном. Затем он опустился на колени и, наконец, сел на пятки, сложив руки. — Такое впечатление, будто они чувствовали присутствие другого Дерини в зале. Нет, речь не обо мне; милорд, — поспешил он добавить, предваряя вопрос Полина. — Я постарался убрать свои защиты, и они никак не могли признать меня. Увы, это означает, что я мог воспользоваться при них лишь простейшими чарами истины… Но они тоже не решились ни на что большее. Именно это я имею в виду, когда говорю, что они вели себя очень скромно. Более того, к чарам истины прибег лишь один герольд. Я ожидал большего. Возможно, попытку прочесть истинные намерения короля, распознать намеренный обман…

— А возможно ли, что он сам блефовал? — спросил один из монахов в черной рясе. — Я имею в виду посланника.

Димитрий медленно покачал головой.

— Не думаю, — промолвил он в задумчивости. — По крайней мере, герольд верит, что принц Миклос захватил Кулликерн именно для сына самозванца. И речь идет лишь о том, чтобы оспорить владение замком.

— Тогда, возможно, они хотят оттянуть наши силы к Келдору, в то время как основные торентские войска нападут в другом месте? — предположил темноволосый рыцарь Custodes по имени Клойс, один из помощников Альберта.