Наследие да Винчи - [9]

Мартини проводил лето в Амстердаме — изучал разрозненные листы из записных книжек Леонардо, попавшие в архивы Национальной библиотеки Голландии. Он пригласил Вэнса к ужину, и тот с удовольствием согласился, радуясь, что с его старым другом кембриджским профессором все в порядке. Вэнс с нетерпением дожидался, когда сможет рассказать ему о похищении дневника де Беатиса. Он посмотрел на часы: ему уже пора быть у Мартини. Эриксон расплатился и снова через толпу выбрался во тьму.

Дождь кончился. Золотой свет окон, фонарей и магазинных вывесок отражался в неровной булыжной мостовой.

На первых двух перекрестках Вэнс оборачивался, ища глазами своего знакомого с совиной головой. Но того не было видно, и Эриксон вскоре забыл о нем, мысленно вернувшись к подделке да Винчи и посещению Мартини.

Вэнс очень любил профессора — тот верил в него даже тогда, когда больше никто не верил.

Он познакомился с Мартини в Англии, в маленьком пабе рядом с Кембриджским студгородком. Администрация университета только что закончила разъяснять Вэнсу, почему его не примут. Причина в том, сказали ему, что его уволили из армии с лишением прав и привилегий: Вэнс заработал себе солидную репутацию в мире азартных игр. Почему в тот день Мартини выделил его из толпы в «Агнце и Флаге», Вэнс не знал, но это изменило всю его жизнь.

Мартини выслушал историю о том, что Вэнса отчислили из армии, когда поймали на растрате армейских ассигнований, которые он пустил на строительство больницы для детей Басры, пострадавших во время первой войны в Персидском заливе. Вчерашний выпускник, Вэнс руководил всем проектом, а его сообщниками были более десятка врачей, санитаров, майор инженерных войск и другие. Один Вэнс не входил в командный состав, и когда в Вашингтоне об этом узнали, его использовали в назидание прочим, а остальным даже по рукам не надавали. Мартини заинтересованно выслушал историю о том, как Вэнс, оставшись без средств, разработал настолько успешный способ просчета для «блэк-джека», что ему запретили появляться во всех крупных казино мира, но до этого он целый год гастролировал по игорным заведениям и скопил небольшое состояние.

Вэнс шел в сгущавшейся темноте, и ему вспоминалось лицо Мартини — вздыбленные седины, длинные усы, высокая, худая и сутулая фигура еще подвижного мужчины, которому в следующем месяце исполнится семьдесят девять. Этот человек использовал свое влияние в университете и убедил администрацию принять Вэнса. Мартини взращивал интерес молодого человека к Леонардо, журил его за то, что он выбрал другую специальность, и работал с ним рука об руку последние десять лет, поскольку Вэнс подпитывал его ненасытный интерес и любовь к да Винчи.

Он увидит Мартини впервые за несколько месяцев после того, как Кингзбери приобрел Кодекс, — это придавало Вэнсу силы и воодушевляло. Пятнадцать минут спустя он дергал за шнурок старомодного колокольчика у двери узкого четырехэтажного городского дома профессора, окнами выходящего на канал Принсенграхт.

Стоя у двери, Эриксон услышал движение внутри, но дверь не открывалась. Вэнс позвонил еще раз. В ответ раздались только скрип и стук. Вэнс перегнулся через лестничные перила, чтобы заглянуть в освещенное окно, и через прозрачные занавески различил нечеткие очертания высокого мужчины, который возвышался над другим человеком, сидевшим в кресле.

У него участился пульс. Стоял точно не профессор.

— Профессор! — закричал Вэнс, дергая дверную ручку. Закрыто. — Профессор Мартини, у вас все хорошо? — снова закричал он, стуча кулаком в лакированную дверь красного дерева. — Откройте, откройте дверь, иначе я вызову полицию! — Вэнс прижался к двери и попытался открыть ее силой. Мускулистым плечом он толкал ее снова и снова, но дерево, выдержавшее невзгоды пяти столетий, и сейчас не желало уступать простому человеку.

Его отчаянные попытки привлекли внимание полудюжины уличных зевак.

— Полицию, — поспешно сказал он по-английски и повторил на ломаном голландском: — Вызовите полицию! — Немолодой мужчина вроде бы понял его, достал мобильный телефон и набрал номер.

Вэнс снова спустился по лестнице и подошел к окну. Он уже собрался было взломать раму, когда парадная дверь распахнулась, в желтом прямоугольнике света возник высокий худой мужчина с темными волосами и кинулся вниз по ступеням.

— Стой! — завопил Вэнс. Не реагируя, мужчина помчался по неровному тротуару. Вэнс бросился за ним.

Беспорядочно припаркованные на тротуаре автомобили — таковы здесь обычаи — затрудняли путь. Наконец мужчина отыскал среди них щель и побежал по середине узкой улицы с односторонним движением. Вэнс не отставал — по мосту через канал, потом налево, вместе с потоком машин. Вот расстояние между ними сократилось — Эриксон благодарил бога за кроссы, которые обычно бегал по пляжу. Мужчина замедлил шаг, сворачивая направо, в переулок. Вэнс слышал шарканье ботинок по асфальту, потом раздался глухой удар, как будто человек упал.

Когда Эриксон завернул в переулок, мужчина был всего в десяти ярдах — он прихрамывал. Неожиданно Вэнс притормозил. В Ираке он почти все время воровал шлакоблоки и генераторы. Теперь же поймал себя на мысли, что зря год назад он бросил заниматься боевыми искусствами, сходив всего на десять тренировок. Ну упустить-то он его точно не упустит. Набирая скорость, Вэнс приблизился к мужчине сзади.