Наследие баронов Гинцбургов - [9]

Велики заслуги Общества и в деле начального образования евреев. Были изданы «Сборник в пользу начальных еврейских школ» (1896), «Справочная книга по вопросам образования евреев» (1901). Выдавались субсидии как евреям-учащимся общих учебных заведений, так и непосредственно еврейским начальным школам. Общество содействовало и открытию новых школ, ставя условием преподавание в них религиозных предметов и языка иврит. Работа Общества значительно расширилась с открытием новых отделений в Москве (1894), в Риге (1898), в Киеве (1903). К концу жизни барона Общество насчитывало 30 отделений с семью тысячами членов; в его распоряжении находились 9 библиотек. В 1907 г. под патронажем Общества в Гродно были открыты двухгодичные педагогические курсы для подготовки кадров еврейских учителей.

Гораций Осипович незамедлительно отзывался на каждую еврейскую беду. Так, он молниеносно отреагировал на сообщение, пришедшее в 1878 г. из Кутаиси: группу евреев облыжно обвиняли здесь в ритуальном убийстве христианского мальчика. Барон не только нанял для ведения дела лучшего адвоката, но и вдохновил профессора восточного факультета Петербургского университета, выдающегося ориенталиста-семитолога Д.А. Хвольсона написать ученое сочинение по истории кровавого навета и опровержению его. Книга профессора «Употребляют ли евреи христианскую кровь?», изданная на средства Гинцбурга, – первое в России исследование по сему вопросу – была переведена на несколько европейских языков и имела широкий резонанс. В результате кутаисские евреи были оправданы, причем отвергнута была сама идея о ритуальном убийстве, допускаемом еврейской религией.

Приход к власти Александра III, круто изменившего политику в отношении евреев, отнял всякую надежду на какие-либо позитивные перемены. Историки говорят о патологическом антисемитизме этого императора, характеризуя его отношение к иудеям как «апофеоз злобствования, безграмотности и узколобой, антихристианской мстительности».

Ненависть сего венценосца к еврейскому племени прослеживается еще со времен Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Тогда армия под водительством Александра, в то время цесаревича, потерпела сокрушительное поражение. Причиной сего, как ему казалось, была нераспорядительность евреев-поставщиков. Злоба на них, при недостаточной личной культуре, перенесена была им на евреев вообще. Масла в огонь подлило и то, что в результате позорного для России Берлинского Конгресса 1878 г., благодаря влиянию французских и английских еврейских деятелей («Алианс Израэлит»), евреям Балканских государств были гарантированы равные права. Это повлекло за собой и временное либеральное отношение к евреям в России, олицетворяемое в правительстве Александра II М.Т. Лорис-Милюковым, который даже всерьез обсуждал возможность отмены черты оседлости. Все это вызвало резкое неудовольствие Александра III, видевшего вокруг всевластие могущественной «жидовской спайки». Причем в своем еврейском (точнее, антиеврейском) законодательстве он руководствовался не какими-либо рациональными, государственными резонами, нет – им двигали эмоции, предубеждение, предрассудки. Примечательно, что на одном из ходатайств, сетующем на вопиющую дискриминацию русских евреев, он, оправдывая такое положение дел, пишет на полях: «...Они забывают страшные слова их предков. Кровь Его на нас и на чадах наших! Вот в чем вся их гибель и проклятие Небес!». То есть юридический вопрос о правах граждан он по существу превращает в напоминание о легендарной вине и коллективной ответственности еврейского народа перед христианством. Как видно, из всех российских монархов ему более всего была близка отличавшаяся воинствующей юдофобией императрица Елизавета Петровна с ее знаменитым: «От врагов Иисуса Христа не желаю интересной прибыли!»

Эти настроения царя чутко уловил новый министр внутренних дел Н.П. Игнатьев, опубликовавший в мае 1882 г. так называемые Временные уложения – драконовские законы, которые – увы! – остались в силе до 1917 г. Они основывались на порочной идее: евреи сами виноваты в своем плачевном положении, ибо спаивают русский народ, нещадно эксплуатируют крестьян и бегут из черты оседлости, дабы влиться в русскую революцию. Власть принимала на себя обязательство защитить русский народ и прежде всего крестьянство (ею же ограбленное!) от еврейских «кровопийц». Согласно Майским законам (как их потом стали называть) надлежало изгнать евреев из деревень в города и местечки, лишить их права на винную торговлю и резко ограничить их допуск в высшие учебные заведения. Невольно вспоминается Тевье-молочник Шолом-Алейхема, вынужденный продать дом и корову и покинуть деревню, где он вырос. По таким трудягам и ударил закон Игнатьева об изгнании евреев. Это он лишил заработка сотни тысяч семей, пробавлявшихся производством и продажей спиртных напитков. Наконец, он действительно толкнул в революцию тех, кто хотел бы пойти в университеты, но оказался заложником процентной нормы. А куда деваться еврею, который овладел русской грамотой, сдал выпускные экзамены в гимназии, но никуда, ни в один вуз не мог податься? В черте оседлости экономические условия были и без того чудовищными: более миллиона человек нуждалось в финансовой помощи, у них не было средств даже на то, чтобы отпраздновать еврейскую Пасху. Игнатьевские законы способствовали обнищанию еврейского населения и эмиграции 1 миллиона 250 тысяч евреев в Аргентину, Палестину и США.