Наслаждения - [130]

— По крайней мере, меняя жизни, ты не менялась сама.

— Откуда ты знаешь?

Ясмин отвернулась к окну, не в силах смотреть Шарлю прямо в глаза. Она подумала о том, что он может знать о ней и о ее прошлых жизнях. После вечеринки у Оскара фон Ротенбурга, почти год назад, Шарль ни словом не обмолвился о том, что Ясмин была родом из Танжера. Вы глядело так, будто жизнь ее начиналась прямо с Лозанны, после того как Андре отправил Ясмин в школу.

Ясмин терзало ужасное предчувствие от ее пребывания в Танжере, как если бы правда о ней каким-то образом просочилась за стены виллы и весь город вдруг станет шептаться о том, что Ясмин пришла из борделя. Ясмин до смерти боялась, что слух этот, если он дойдет до Шарля, навсегда оттолкнет его от нее. А может быть, ее от него? Как бы там ни было, но Ясмин не могла иметь дела с людьми, знавшими о ее шокирующем прошлом.

Даже Хиллари хихикала, представляя себе жизнь Ясмин в публичном доме. Она посчитала, что там был огромный простор для сексуальных фантазий. Может быть, для чьих-то сексуальных фантазий там и был достаточный простор, но только не для Ясмин. Маленькой девочке, жившей там, действительность представлялась не столь возбуждающей воображение. Ясмин совсем потерялась в своих сумбурных мыслях, искоса поглядывая на Шарля, сосредоточенно ведущего машину к городу.

Они пошли в один из новых ночных клубов на бульваре Пастера. После того как город заполонили толпы хиппи, Танжер превратился в место, постоянно посещаемое туристами, совершающими туры по Испании. Из Альхесираса, лежавшего на пути больших европейских туров, судно на подводных крыльях доставляло туристов в Танжер всего за двадцать минут, и это обстоятельство превратило город в настоящий центр паломничества туристов, что, в свою очередь, изменило облик Танжера. В нем появилось множество ресторанов и магазинов, которых Ясмин не помнила.

Поужинав в полутемном дорогом ночном клубе, они потанцевали, и Ясмин обнаружила, что Шарль — великолепный партнер. Она вспомнила, что тогда, на вечеринке у Оскара, они практически не танцевали: Шарлю хотелось просто стоять в центре зала и обнимать Ясмин. Теперь же она с удовольствием плыла по волнам обволакивающих ее звуков чарующей музыки.

Они вернулись за столик, и Ясмин, потягивая свой коктейль, прильнула к плечу Шарля. Так славно было сидеть тут наедине друг с другом, отгородившись от внешнего мира легкой дымкой опьянения, что Ясмин решила не обращать внимания на некоторое беспокойство, которое не отпускало ее.

Но неожиданно блаженную тишину вечера разорвал до боли знакомый голос. Оглянувшись, Ясмин увидела склонившегося над их столиком Хасана.

— Вот так сюрприз! — На лице Хасана застыла мерзкая улыбочка, и Ясмин подумала, не пьян ли он. — Кого мы здесь видим? Мой банкир ужинает с моей женщиной… и у обоих такой вид, точно оба они только что вывалились из постели.

— Сиеста, — деликатно заметил Шарль после легкой паузы. — Прекрасное обслуживание. Вы не находите?

— Нахожу, — фыркнул Хасан. — Но ваш выбор партнерши неразумен. Или Ясмин не посвятила вас в наши с пей отношения? Порой она позволяет себе скрыть наиболее интересную информацию.

Остолбеневшая Ясмин была не в силах произнести ни слова, но беседа — это было очевидно — касалась только Шарля и Хасана.

— Нет, — медленно произнес Шарль, — мне она об этом не рассказывала. Собственно говоря, мы вспоминали вас перед ужином. — Голос Шарля звучал безмятежно, чего нельзя было сказать о выражении его лица. — Но нет смысла ворошить древнюю историю, не так ли?

— Вы позволите присоединиться к вам? — Не дожидаясь ответа, Хасан отодвинул стул и сел за столик. — Древняя история, говорите, а? Это она вам так сказала? Возможно, что у нее не все в порядке с чувством времени. Но разумеется, это вполне объяснимо… если взять во внимание ее прошлое.

Шарль улыбнулся, но при этом губы его вытянулись в узкую, жесткую полоску, а глаза слегка прищурились. Он поднял бокал и сделал глоток, в то время как Хасан не унимался.

— Так вы это знали? Она же проститутка. Раньше работала прямо здесь, в Медине, собственно говоря. Тут Андре ее и откопал. Она работала в публичном доме Абдул Кадира. Не бывали? По правде сказать, прелестное местечко… Андре отвалил за нее кругленькую сумму, насколько я помню. — Хасан повернулся и уставился в побледневшее лицо Ясмин. — Тебе было тринадцать или четырнадцать, так, Ясмин?

Ясмин сидела не шевелясь. Словно парализованная, она смотрела на Хасана как кролик на удава. Темно-карие глаза были бездонны, и Ясмин в немом ужасе чувствовала, как какая-то дьявольская сила затягивает ее в водоворот этой бездны.

«Почему он так поступает со мной?» — оцепенев, подумала она.

— Конечно, этот Кадир — вор, но он — умный вор. Андре так ее хотел, что выложил всю сумму сполна. В любом случае после смерти Андре она, естественно, досталась мне как часть его собственности. И я был приятно удивлен, когда наконец разыскал ее. У Андре был отличный вкус.

— D'accord[66], — мягко сказал Шарль. — Спорить не буду.

Ясмин содрогнулась. Она решила, что великосветское воспитание Шарля не позволит ему после услышанного смотреть на нее прежними глазами. Скорее всего он потеряет весь интерес, который питал к Ясмин. Теперь он ее возненавидит. Теперь Шарль сможет смотреть на Ясмин только как на проститутку, маленькую потаскуху с чрезмерными социальными амбициями. На глазах Ясмин выступили слезы, застилая свет; комната вдруг куда-то поплыла в мерцающем, расплывчатом тумане. Ей пришло в голову, что вся эта история просто забавляла Шарля, и это было самое страшное.