Наслаждение смертью - [4]

– Спадет, конечно, – уверила она свою доверчивую подружку. – Все нормально будет. Тебе двигаться надо, а на сгущенку поменьше налегать.

– А, ладно! – махнула рукой Катька. – С завтрашнего дня начну, а пока можно.

Сразу повеселев от принятого разумного решения, она разлила по чашкам кофе, бухнула себе три ложки сахару, добавила столько же сгущенки и с удовольствием принялась пить свой коктейль.

– Так что ты хотела мне рассказать веселого? – спросила она, с трудом двигая ртом, набитым пирожным.

– Ох! – Лариса томно закатила глаза, выдержала паузу, а потом резко выдохнула:

– У меня новый поклонник!

– Да ты что-о? – протянула Катька. – Везет же! Ну, говори.

– Ну что говорить? – притворно вздохнула Лариса. – Познакомились три дня назад, он пригласил в ресторан, отвез домой… Вчера позвал к себе. На ночь… – добавила она.

Катька слушала, затаив дыхание.

– А наутро, пока я спала, – вдохновенно продолжала Лариса, – он встал и съездил мне за огромным букетом роз и осыпал меня ими…

– Да ты что? – Катькины глаза стали совсем огромными, и она зачерпнула еще сгущенки. – А где же розы?

– Да, я их на работе оставила! – махнула рукой Лариса. – Пусть наш скучный зал украшают.

– Здорово! – вздохнула Катька.

Лариса, забавляясь от души, рассказывала о своих приключениях, уплетая бутерброды, потом неожиданно встала и сказала:

– Ну, мне пора.

– Как, ты уже уходишь? – расстроенно спросила Катька, идя за Ларисой в коридор. – Посидела бы еще.

– Не могу, не могу, – вздохнула Лариса. – Меня ждут.

И, чмокнув Катьку в пухлую румяную щеку и помахав ей рукой в черной перчатке, упорхнула из квартиры, оставив Катьку завидовать и мечтать о том, как когда-нибудь и у нее появится прекрасный поклонник. Муж, конечно, в расчет не берется.

Войдя в лифт, Лариса устало прислонилась к стенке. Твою мать! Ну что за гребаная жизнь?! Только глупенькая Катька и позавидует!

Лариса вспомнила, как познакомилась со своим новым «бойфрендом»: она стояла на остановке, мерзла, проклиная все на свете, а он проезжал мимо, предложил подвезти. Лариса села, не задумываясь. По дороге случайно выяснилось, что они живут совсем рядом.

Пригласил сразу к себе, а отнюдь не в ресторан. И осталась там в первую же ночь – собственно, это было понятно с первой минуты их общения. И не было никаких цветов и красивых ухаживаний, а все было быстро, просто и очень буднично…

Наутро Лариса поехала на работу, сама поехала, потому что он спал и вставать в такую рань, чтобы везти ее, совсем не собирался.

Договорились встретиться сегодня, и от Катьки Лариса направлялась к нему.

«А может, не ходить? – с тоской подумала она. – Пошли бы они к черту, эти козлы?»

Но она знала, что все равно пойдет, потому что уже привыкла так жить. Мужчин в Ларисиной жизни было много. Сколько много? Она не считала. Зачем? Она их просто использовала, а они ее. Всегда было так. Никогда никого не любила, никогда никто ее не любил. Разве что Игорь… Но об Игоре сейчас думать не хотелось совершенно. Только расстраиваться.

Лариса откинула все лирические мысли и вошла в соседний дом. Поднявшись на третий этаж по лестнице, она остановилась, обернулась, убедившись, что ее никто не видит, и позвонила.

«Хотя чего прятаться! – досадуя на саму себя, подумала Лариса, – все равно наверняка весь дом в курсе. Разве от соседей что скроешь?»

На звонок никто не открыл, хотя Лариса ясно слышала звуки музыки, доносившейся из квартиры.

Лариса раздраженно позвонила несколько раз. Никто не открывал.

«Ну и пошел ты!» – с каким-то даже облегчением подумала она, уже собираясь уходить, как вдруг заметила, что дверь приоткрыта.

Подумав, что поклонник, наверное, специально оставил ее незапертой для Ларисы, а сам, вероятно, пошел в ванную, Лариса толкнула дверь и прошла в квартиру.

Он лежал на кровати.

– Эй! – позвала Лариса, подходя к нему прямо в ботинках. – Вставай, мой птенчик, твоя ласточка прилетела!

И тут только она заметила, что мужчина крепко привязан к кровати за руки и за ноги, а его член перетянут у основания каким-то жгутом.

Увидев закатившиеся глаза и вывалившийся язык своего недавнего любовника, Лариса отшатнулась.

Потом осторожно взяла его за руку и тут же отбросила ее – рука была абсолютно холодной.

Оперевшись одной рукой о крышку стола, Лариса сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться, потом рука ее потянулась к сумочке за сигаретами, но неожиданно замерла на полпути, и Лариса опрометью кинулась в туалет, сотрясаясь там в приступе нахлынувшей рвоты.

Когда она, шатаясь, вышла оттуда, держась при каждом шаге за стены, то долго не могла заставить себя войти в комнату, где лежал труп. Но идти было нужно – Лариса оставила там свою сумку. Просто уронила ее на пол, кинувшись в туалет.

«Сейчас, сейчас, – успокаивала она себя. – Я постою немного и войду туда. Я просто возьму сумку и сразу же уйду. И надо, наверное, в милицию позвонить, и в „скорую“…»

Удивляясь сама себе, куда в критическую минуту девались ее выдержка и хладнокровие, Лариса стояла в коридоре и набиралась решимости.

– А чего это у нового соседа дверь-то открыта? – послышался вдруг с лестницы женский голос. – Коль, зайди, а?