Насилие.ру - [11]

Меня девушки не любят:

Говорят, что хулиган:

У меня в кармане ножик,

А за пазухой — наган!

— пел голубоглазый пинаевогорский атаман.

Итак, праздничные драки являлись формой передачи мужской молодежи прав и навыков насильственного поведения, а также его этических норм и ограничений.

Сигналы к использованию силы, а также блокирующие его, происходили из женского сообщества. Только такое насилие, которое могли остановить женщины, признавалось допустимым. Иными словами, стереотипы насильственного поведения передавались вместе с механизмами его контроля из сферы воспроизводства жизни.

Поэтому праздничные драки играли еще и роль испытания мужской молодежи на способность подчинять насильственное поведение этому контролю. Это было своего рода негласным условием доступа к силе и, с другой стороны, к репродуктивной деятельности. Неуправляемым («дурным») доступ в прокреативную сферу был затруднен; зато для них наиболее высока была вероятность выключения из сферы воспроизводства, деревенского сообщества и жизни.

Интересно рассмотреть технику нанесения ударов и особенности повреждений, наиболее характерных для уличных драк того времени.

Эх, куда бы мне ударить…

Характер ударов и полученные в махачах повреждения нашли отражение в фольклорных песнях «под драку» — своего рода задиристых куплетов, вроде частушек, которые во время гуляний пели под гармонь деревенские парни.

Эти куплеты предшествовали драке и подстрекали к ней, поддразнивая и разогревая соперников. В песнях «под драку» подробно расписаны сценарий столкновения и роли его участников (атаман, его товарищи, подростки-заводилы и гармонист). Есть там и описания ранений и повреждений, полученных в драках. Чаще всего в традиционном фольклоре упоминаются удары по голове. А. Грунтовский сделал подборку аналогичных песен из периодических изданий начала XX в. и собственных полевых записей; тексты происходят из Ярославской, Тверской, Олонецкой, Архангельской губерний и Псковско-Новгородского региона. Раны упоминаются в 60 текстах. Из них в 30 — раны в голову, 7 — в лицо (в «морду», глаз, ухо и зубы), 1 — в горло, 5 ранений в грудь, 2 в живот, 9 без точной локализации (но характерны мотивы разъятия тела: «Нас избили, изорвали», «Пусть меня побьют, порежут, На капусту иссекут»). Таким образом, из 51 точно локализованного удара 37 (если суммировать удары в лицо и в голову) — по голове. В записях, сделанных в Псковско-Новгородском регионе, также чаще всего упоминаются повреждения головы.

Эй, заигрывай под драку, будем драку начинать:

Виноватые пришодчи, будем головы ломать!

Моя белая рубашка вся окапана в крови.

Посчитай, моя девчонка, сколько ран на головы!

По моей головке ловко гирька прокатилася.

Моя белая рубашка кровью вся облилася.

(Новгородская обл., Старорусский район, с. Пинаевы Горки, 1997 г.).

Удары по голове часто фигурируют в дискурсе различных субкультур. Описывая армейскую дедовщину, бывший солдат (служил в Ленинградской области в 1995–98 гг.) характеризует первый год службы следующей фразой: «Регулярно получаешь по голове, рыпнуться не можешь — не имеешь права». В одной из частей на Украине (где обычаи немногим отличаются от российских) удар по лбу называется «дать лося»: солдат ставит передо лбом ладони, изображая лосиные рога, в которые и бьет его «дед». Удар в лоб и здесь имеет ярко выраженный поучительный смысл: используется старослужащими как наказание солдат-первогодков за мелкие нарушения правил дедовщины. Есть еще разновидность — музыкальный лось. «Если "дед" говорит: "Ставь музыкального лося!", то "дух" должен развести руки в разные стороны, и медленно подводя их ко лбу напевать "вдруг, как в сказке, скрипнула дверь" (здесь руки должны уже быть у лба), следует удар, и далее нужно так же медленно развести руки обратно, напевая "всё мне ясно стало теперь"». Одно из тюремных наказаний — тубарь: «бьют табуреткой, стараясь угодить по черепу».

В сборнике пословиц В. И. Даля довольно большая подборка высказываний о драках. В них в качестве объекта силового воздействия чаще всего упоминаются голова, волосы и борода, глаз, ухо, зубы, «рыло», щека, бока. Опять-таки безусловное лидерство принадлежит голове с ее отдельными частями. «Бьют-то всегда по голове, — поясняет мне бывший активный участник деревенских драк. — И сейчас бьют-то все в лицо, а не в грудь. Бывает, со зла и ножом порежут. Но это редко бывало. Обычно зуб выбьют или голову проломят».

Говорит ли все это, что на самом деле били преимущественно в голову (лицо)?

На мой взгляд, скорее — о том, что удары в голову и ее ранения наиболее значимы, а потому в большей степени артикулировались (и, следовательно, регламентировались) культурой.

Это связано с несколькими обстоятельствами, подчеркиваемыми в текстах (рассказах, пословицах и песнях о драках). Первое — их опасность. Удары в голову часто упоминаются как причина смерти и убийства, зачастую непреднамеренного. «У нас в Успеньё задрались, — рассказывает об одном случае неосторожного убийства в драке житель д. Хутор Старорусского р-на Новгородской обл. — И вот женатый мужчина схватил ось тележную да хотел холостого парня ударить, а попал в женатого. И прям в темя…».