Наших бьют! Кровавый спорт, американская доктрина и водоворот тупости - [41]

— Тюрбан и набедренную повязку, — сказал я. — И подкрашу губы. Они это любят.

Анита оделась как тренер «Нью-Йорк Джайентс».

— Они же лузеры! — сказала она. — А над лузерами надо насмехаться, так?

— Да, — ответил я. — В этой стране принято издеваться над лузерами. Мы — номер один.

— Спасибо, — отозвалась она. — Вы, должно быть, спортивный журналист.

— А то! — отозвался я. — В следующем месяце мы полетим на Гавайи с Шоном Пенном. Тебе, наверное, нужен будет новый «Ролекс».

— Да, — кивнула она. — В таком путешествии мы должны выглядеть неприметно. Он все еще пьет?

— Нет, — ответил я. — Он тренируется, готовится к марафону в Гонолулу. Наверное, мы тоже должны перестать пить.

— Не сегодня, — сказала она и подмигнула. — Сегодня же день сатаны!

Она, конечно, была права, хотя есть люди, которые скажут вам, что сатана с недавних пор обзавелся множеством дней. Такие люди видят его буквально за каждым кустом. Он маячит у них за спиной. Жуть!

И кто посмеет сказать, что они не правы? Кто из нас первым бросит камень в этих дурней? Только не я, мужики. Я знаю этих людей. Они сами демоны… Кто знает, где скрывается правда? Иногда и слепой свинье удается найти желудь.

И тут зазвонил телефон.

— Только бы не этот урод, — пробормотал я в испуге, но нет — это был мой старый друг Джон Уилбур, который звонил с Гавайев. Его голос звучал очень возбужденно.

— Ты не поверишь, — заорал он в трубку, — Шон Пенн хочет бежать в марафоне! Он только что звонил доку Барахалу и подтвердил это.

— Нет! — заорал я. — Этого не может быть! Он спит внизу, в моем подвале, и там нет телефона. Неужели ты не знаешь, какой сегодня день? Это Хеллоуин, ты, осел!

Я быстро бросил трубку.

— Я больше не выдержу этого дерьма, — сказал я Аните. — Давай выбираться отсюда. Мы можем посмотреть игру у «Джерома». Неужели эта свинья считает меня идиотом?

— Кто знает, — ответила она, пожав плечами. — Я поведу?

— Нет, — сказал я. — Сегодня я за рулем. По дороге мы можем встретиться с послом Саудовской Аравии, и ты же понимаешь, что он слетит с катушек, если ему покажется, что за рулем женщина.

Она согласилась, и мы без всяких инцидентов добрались до города и подкатили к бару «Джером» как раз в тот момент, когда начиналась игра «Нью-Йорк Никс» — «Вашингтон Уизардс». Но нет. Я опять не угадал. Все пять телеэкранов, включая 50-дюймовый в задней комнате, показывали Мировую серию[73]. Когда я попросил бармена переключить хотя бы один из экранов на баскетбол, он рассмеялся.

— Вы что, психи? — глумливо спросил он. — Это мужской бар! Мы здесь не смотрим вонючий баскетбол!

— Безмозглый баран! — заорал я на него. — Ты только что потерял всех клиентов из ESPN в полном составе. Тебя за это уволят!

— Убирайтесь отсюда! — заревел он. — Или я подожгу к чертовой матери твой идиотский тюрбан!

Он зажег спичку от коробка и стал размахивать ею в мою сторону.

Пришлось нам уйти и отправиться в окружную тюрьму, где заключенные собирались смотреть игру НБА, потому что, по моим сведениям, местный тюремщик ненавидит бейсбол. Он фанат Майкла Джордана, так что я поставил против него на разницу в пять очков. И снова оказался неправ. Они проиграли с разницей всего лишь в два очка, чем окончательно испортили мне вечер. Я был вынужден заплатить тюремщику и всем заключенным тоже. Их хохот стоял у меня в ушах все время, пока мы ехали домой.

31 октября 2001 года

«Янкиз» умерли. Да здравствуют «Янкиз»!

Этот злобный урод и проходимец, живущий выше по дороге, появился у моей двери в воскресенье вечером и спросил, сможет ли он посмотреть седьмой матч Мировой серии вместе с нами. Еще он сказал, что хочет поставить большие деньги на «Нью-Йорк Янкиз», потому что очень переживает за них.

— Они храбрецы, — заявил он. — Но нет бесчестья в том, чтобы проиграть тем, кто лучше и еще храбрее!

«Ох ты, — подумал я. — Добро пожаловать на борт».

Это был тот самый подозрительный извращенец, за которым я весь прошлый месяц наблюдал 24 часа в сутки, но не обнаружил ничего, за что можно было бы зацепиться. Почему же теперь он постучал в мою дверь и умоляет принять ставку на бейсбол?

— Чего ты хочешь? — спросил я его. — Зачем ты шляешься у моего дома среди ночи? Ты Омар?

— Точно, — отозвался он. — Я — Омар и хочу посмотреть игру «Янкиз» вместе с соседями.

Я сжался, как перед дракой на ножах, хоть у меня и не было при себе никакого ножа, и в это мгновение рядом с Омаром появилась знойная красотка лет двадцати пяти, и он представил ее так:

— Принцесса Омин, моя младшая сестра. Она тоже любит «Янкиз».

«О Боги, — пронеслось у меня в голове. — Этот подонок еще коварнее, чем я думал, и теперь он притащил с собой эту куколку!»

Я был обескуражен. Принцесса протянула мне изящную маленькую ручку, и мне ничего не оставалось, кроме как чмокнуть ее. Лицо моей гостьи наполовину закрывал легкий голубой платок, но я почувствовал, что она улыбнулась мне, и ощутил, что мой страх растворяется в темноте.

— Чудесно, — услышал я свой голос. — Проходите. Почему ты не рассказывал мне, что у тебя такая красивая сестра, Омар? Это же все меняет. Как много ты хочешь поставить? Проходи вон туда и познакомься с остальными гостями. Принцесса Омин тоже хочет сделать ставку?