Наших бьют! Кровавый спорт, американская доктрина и водоворот тупости - [38]

Скажи мне, Бритни, зачем цыпленок перебегал дорогу?

Да потому что он хотел, чтобы его заметили. Цыпленок — крутой и сообразительный. Он вкладывает в самого себя, пока не сопьется — и тогда у него не будет будущего. Но он по-любому выиграет. Если цыпленок, переходящий дорогу, выглядит ярко и экстравагантно, то скоро он станет богатым и знаменитым. А если он раздражителен и невротичен, то исчезнет с глаз долой. Таков закон дороги.

Но зачем все это Дэниелу Снайдеру? Он что, глуп, как цыпленок на автостраде? Он настоящий дурак?

Нет. Владельца «Редскинз» как только не называли — и жадным говнюком, и упрямым ослом, и скотиной, — но только не дураком. Снайдер — серьезный бизнесмен, вращающийся в высших столичных сферах, в месте средоточения политической власти в стране опасно фрустрированных воителей, помешанных на футболе и личной безопасности. Для бизнесмена это неустойчивый климат: они требуют решения проблемы, и Дэниел Снайдер считает, что оно у него есть. Все, что ему нужно, — это найти подходящий рынок сбыта.

Вот откуда взялись «Редскинз». Команда, лишившаяся лидера, пешка в большой игре Снайдера — в схеме, разработанной для того, чтобы заманивать сбитых с толку болванов на его футбольный стадион будущего, предлагая им исключительно безопасное пространство, где они могут расслабляться в спокойствии и комфорте столько, сколько нужно, пока их не отпустит страх.

По сути, неплохая идея — окруженный стенами город с высокотехнологичной системой безопасности и жестко контролируемой системой доступа, и все уже обкатано на Суперкубке, когда весь американский народ един и веселью нет конца.

Да, господа, молодой Дэниел определенно знает, что делает. В его безумном расточительстве есть расчет. Не такой уж он и псих! Хо-хо! Я уже записался в члены первого настоящего фан-клуба «Редскинз» в Лэндовере — месте, которое Майкл Джордан и его суперкрутые «Вашингтон Уизардс» тоже называют своим домом. Снайдер пока еще не стал владельцем «Уизардс», но, как говорят, заключает сделку. Майкл будет играть еще лет двадцать, а Дэн будет называть его «напарник».

Что касается «Редскинз» — они опустятся на самое дно, все, включая тренера Шоттенхаймера и всех его облажавшихся родственников, а затем будут медленно возрождаться за счет драфта. Для фанатов команды это будет долгий и болезненный процесс, но в конце их ждет такая победа, что они останутся довольны до конца жизни. Снайдер им это гарантирует. Он уже владеет самым дорогим футбольным предприятием в истории этой игры и стадионом «Федэкс» с его 88 000 новых сидений, торговым пассажем и парковкой на 9 га, а также вооруженными охранниками, готовыми разделаться со злобными незваными гостями. Их освежуют и пустят на гамбургеры идеальной прожарки.

Мы говорим здесь о новом типе города, ребята, о спортивной Мекке, о царстве безопасности, где нет чудовищ, способных напугать кротких любителей футбола. Дэниел амбициозен. Он любит музыку и дружелюбных людей с наличными. Это его мечта и его страсть. У него достаточно роскошных лож и довольно пива для членов клуба. Добро пожаловать в жизнь на стадионах!

1 октября 2001 года

Футбол в царстве страха

В воскресенье вашингтонские «Редскинз» снова проиграли, но не они стали худшей командой НФЛ. Это звание заслужили «Детройт Лайонс», которые в ночь на понедельник всплыли кверху брюхом в матче с «Сент-Луис Рэмс». В этом аттракционе неслыханного провала они продули со счетом 0:35 и чуть не угробили этим своего нового главного менеджера. Мэтт Миллен пытался спрятаться от камер Эй-би-си. Ближе к концу этого кошмара они показали его, сидящего в одиночестве в пустой ложе, в то время как великолепные нападающие «Сент-Луиса» носились туда-сюда по полю, накрывая его, как вода, бегущая с вершины холма. Я ставил на 31 очко и все равно выиграл. Бывают дни, когда даже победа оказывается настолько безрадостной, что не хочется отмечать ее.

Когда игра закончилась, я выпил сока и позвонил Джону Уилбуру на Гавайи.

— Не падай духом! — начал я. — Подумай о военных новостях. Мы побеждаем, и британцы по-прежнему с нами.

Уилбур был прославленным нападающим сначала в «Редскинз», а потом в «Детройт Лайонс» в их лучшие дни. И я боялся, что где-то там, на краю Америки, он сейчас погружается в глубокую депрессию. Но я ошибался.

— Да к черту эту войну, плевать на нее! — проорал он в трубку. — Это, наконец, случилось! «Вашингтон» сделал это! Они побили разницу! Я крупно выиграл!

И это было правдой: «Вашингтон Редскинз» были аутсайдерами с 14,5 очками, но проиграли с разницей всего лишь в 14 — одна из тех побед, которым могут радоваться только игроки на ставках. Всего лишь 10 дней назад Уилбур продал в Гонолулу свою недвижимость с убийственной скидкой, но вот уже он беспечно смеется и взахлеб рассказывает о своем новом «мерседесе» с откидным верхом.

— Он прекрасен, — Джон просто булькал от удовольствия, — золотисто-коричневый, с испанскими кожаными сиденьями!

— Рад за тебя, — сказал я. — Ты просто чемпион по потребительскому доверию. Когда его тебе доставят?

— Кто ж его знает? — ответил он. — Я отдал за него 8000 долларов — это может быть и краденая машина.