Наши все тридцать - [51]

– Но в твоем случае серьезное привыкание мальчику не грозит, – сказала я моей подруге после фильма.

– Почему? – спросила она, моргая сонными после сеанса глазами.

– Мне кажется, у этого поколения 3D-игрушки идут на уровне бытового развлечения, как у нас когда-то тетрис. То есть поиграл, убил время и монстров, и слава богу. Это у таких, как я, форвардов 3D, возникало сильнейшее привыкание, потому что никогда ничего подобного не было. Неотшлифованные мозги моего поколения явились по-настоящему благодатной почвой для игрищ нового формата. А для современных тинейджеров, я думаю, кибер-культура просто часть мегаполис-культуры.

Мы помолчали. Я вспомнила о травках.

– Ну так что? – спросила я ее.

– Боюсь, – ухмыльнулась моя коварная якутская подруга, – что никакой универсальной формулы победы над временем я тебе тоже не дам. Травы, которые я пью, не растут в средней полосе. Их привозит моя бабка, и в какие-то специальные дни моего цикла, которая она вычисляет каждый раз заново по лунному календарю, я их аккуратно варю. В большинстве случаев я даже не знаю, как все эти травы называются.

Кажется, она говорила искренне. Я помрачнела. Я почувствовала, что могу сейчас с ней поссориться.

Похоже, она поняла это тоже. Поэтому, смягчившись, она ласково взяла меня тоненькой смуглой ручкой за запястье и сказала:

– Но, если ты хочешь, я могу попросить бабушку, и она тебе тоже что-нибудь вычислит и что-нибудь сварит. Но для этого ты пойдешь к ней сама, и сама с ней поговоришь, когда она в следующий раз приедет, о'кей?

Я молча на нее смотрела.

– Но ты же не пойдешь к ней, – сказала она, – и не поговоришь. Потому что ты ее боишься.

Она была права. Бабку я боялась больше, чем всех монстров «Дума».

Поняв это, подруга моя ухмыльнулась и посмотрела на меня со странным выражением.

Мне показалось, что ее как-то задело то, что я боюсь ее якутскую бабулю.

Чтобы разрядить возникшее напряжение, я быстренько рассказала ей 3D другую историю, связанную с темой дискриминации.

Это был один из заключительных моментов в моей виртуальной карьере. К тому же это был единственный раз, когда виртуальное пространство пересеклось с реальным.

До своего погружения в виртуальный мир я всегда думала, что борьба за права женщины – занятие, придуманное самими женщинами. Я, например, никогда не стремилась быть с мужчинами на равных и никогда не боролась за какие-то там дополнительные права: мне и своих было достаточно. Но именно в 3D-мире я столкнулась с очевидным фактом и должна была признать: понятие дискриминации существует даже в худшем смысле этого слова. Странный, болезненный страх оказаться вдруг в чем-то на равных «с девчонкой», видимо, преследует мужчин с детства.

Как-то, осваивая предпоследние этажи «Дюка Нукема», подбираясь уже к его финалу, я заметила, что начинаю страдать своеобразной бессонницей: бывало, адреналина в моей крови играло столько, что я не спала по нескольку суток. А когда засыпала, мне опять же начинал сниться «Дюк». Но когда даже эротические сны начали посещать меня в «дюковском» антураже, я поняла, что с этим срочно надо что-то делать.

И я решила как можно чаще выезжать на природу. С друзьями, шашлыками и пивом. На дворе стояла как раз середина июня.

Однажды, когда я поехала на такую вот вечеринку с шашлыком, я подслушала там разговор двух ребят. Обоих я видела всего во второй раз и едва-едва была с ними знакома. Знала только, что оба занимаются компьютерами. И вот я сидела на складном стульчике в кусте сирени, а через ветку от меня сидели они.

– Ты не поверишь, какой у нас тут был инцидент, – сказал один парень.

– Какой? – повернул в его сторону прозрачное лицо сисопа[6] другой.

– Я там с одним пареньком спаялся в пару, – чавкая, продолжал первый, – то есть я думал, что это парень. Ник-нейм Танат. Думал, азер какой-нить. Играет он странновато. Любит по углам ховаться, на кулачный бой без оружия почти никогда не выходит. Ну точно, азер, я думал. Правда, он научил меня прятаться от некоторых монстров и пересиживать их.

– Как это?

– Ну, оказывается, от некоторых, особо тяжелых, можно спрятаться и пересидеть. А потом бежать дальше. Ну, в случае, например, если ты на ультрауровне играешь, где они воскресают, не имеет смысла на таких уродов боеприпасы тратить.

В сумерках летнего вечера было видно, как прозрачное лицо системного оператора озарилось выражением интереса.

– И кстати, – продолжал первый, – я вообще не знал, что такое возможно. Ну так вот, прошли мы тут с ним какой-то очень кудрявый уровень. Да с первого раза, ловко так. И такое умиление на меня напало, ну, думаю, какой хороший парень, какой молодец! Я тут его и спрашиваю: «А как у тебя настоящее имя?» А он мне, Гарик, и отвечает: «Джада». Я говорю: это, что ли, женское имя? А он мне говорит: «Да, женское».

Бледный сисоп вытаращился на своего приятеля. В кусте сирени воцарилась особая разновидность тишины. Я сняла с шампура кусок мяса и съела его, довольная. Все это было очень смешно. Потом, я знала, будет еще смешнее.

Первый продолжил:

– Мы же там все белобрысые дядечки, и я просто не ожидал, что это окажется девица. Ну, она, не будь дурой, меня в этот момент из базуки и расквасила… Для тонуса, как говорится. Чтоб не расслаблялся.