Наши в космосе - [27]

Удалов был вынужден согласиться.

И тут раздался строгий голос:

— Невидимость — не выдумка. Каждый хороший солдат обязан быть невидимым для противника. Попрошу поднять руки. Вы в плену.

— Ну вот, — сказал Удалов. — Второй раз за неделю.

Пенек откинулся, и из-под него вылез солдат с ружьем. Кусты поднялись из земли, и в их корнях обнаружились солдаты с пулеметом. Стволы деревьев распахнулись, словно дверцы шкафов, и из них вышли офицеры и генералы.

Путешественники были вынуждены сдаться в плен.

Их привели в штаб, умело спрятанный под большим муравейником. Единственное неудобство заключалось в том, что муравьи часто падали сверху и больно кусались.

— Вернее всего, вы шпионы, хотя для шпионов вы вели себя очень неосмотрительно, — сказал полковник, который вел допрос.

Чины у них были, конечно, другие, но Удалов для удобства поделил их по числу и величине крестиков на погонах.

— Мы не шпионы, — возразил Удалов. — Мы совершенно штатские лица.

— Это еще не аргумент, — сказал молодой лейтенант в маскхалате. — Ни один шпион сразу не признается в своих преступлениях.

— Молчать! — рявкнул полковник. — Кто ведет допрос?

— Слушаюсь, ваше превосходительство! — Лейтенант присел на корточки и превратился в болотную кочку.

— Теперь обратимся к вам. Что вы предпочитаете — смерть на виселице, расстрел или вечное заключение в тюрьме?

— Как вам сказать? — ответил Удалов. — Вечное заключение мы уже испытали. Это очень неприятно. Так что лучше всего расстрел.

— Почему? — удивился полковник. — Вы не хотите жить?

— Хотим, — задумчиво сказал Удалов. — Я передумал. Мы выбираем виселицу.

— Объяснитесь, шпион, — потребовал полковник.

— Я надеюсь, что у вас плохие веревки, — сказал Удалов. — И они оборвутся.

— Приготовить тройные веревки, — приказал полковник. — Я сам лично проверю. Я сначала повешу на ней того сержанта, который на прошлой неделе чихнул на посту.

— Знаешь, — сказал Удалов Гнецу-18, - это явно несвободная планета.

— Что? — спросил полковник.

— Я сказал, что планета ваша несвободная.

— Так ты не только шпион, но и клеветник? У нас совершенно свободная планета.

— Если она и на самом деле свободная, — сказал Гнец-18, - то для нас это просто находка.

— Почему?

— А потому, что нам очень нужна свободная планета. Мы уже вторую неделю ищем такую. У нас есть два миллиарда людей, которых негде разместить.

— А где они сейчас живут? — спросил полковник.

— Сейчас они заморожены.

И Гнец-18 чистосердечно поведал полковнику о своих затруднениях. Удалову эта исповедь не понравилась. Он не доверял полковнику. Корнелий с самого начала понял, что под словом «свободная» Гнец и полковник имеют в виду совсем разные вещи. Но перебивать товарища он не стал, хотя и решил уже, что не позволит везти сюда замороженных. Неладно здесь.

— Так, — сказал полковник, выслушав рассказ Гнеца. — В этом что-то есть. Подумаем. Сейчас вас отведут в камеру, а я пока проведу совещание.

По подземному коридору их провели в замаскированную тюрьму. Все это находилось в замечательно замаскированном городе, который ни за что не увидишь сверху. По замаскированным улицам ходили строем дети в военной форме, старушки в военной форме и девушки в полувоенной форме. Все при этом тщательно маскировались, изображая из себя кусты, деревья, камни и прочие неодушевленные предметы.

В камере, замаскированной в дупле старого дерева, путешественники пробыли недолго. Вскоре их снова отвели в штаб, где, кроме полковника, их уже ждали восемь генералов, кренившиеся под грузом галунов и позументов.

— Покажите документы, — приказал генерал-фельдмаршал.

Удалов показал свой паспорт, а Гнец-18 — свое поисковое удостоверение, но так как генералы не умели читать ни по-русски, ни на языке Гнеца, они только повертели документы в руках, сверили фотографии с их владельцами и сделали вид, что удовлетворены.

— Если вы не врете, — сказал генерал-фельдмаршал, — вам нужна планета, на которой ваши замороженные соотечественники могли бы приобщиться к настоящей свободе. Что же, мы согласны их приобщить.

— Вы меня не совсем правильно поняли, — сказал Гнец-18, которого Удалов, пока они были в дупле, призывал к крайней осторожности. — Нам нужна планета, где не было бы людей.

— Правильно, — сказал генерал-поручик. — Народу у нас нехватка. Мы всех ваших соотечественников пристроим к делу. Всех используем.

— Как вы их используете?

— Для защиты свободы. Сейчас у нас перемирие, и мы, и наши противники, жалкие выскочки и коварные предатели, тщательно замаскировались. Потому что и у них, и у нас осталось мало солдат, а детские сады еще не успели подготовить нам достойную смену. У нас каждый человек на учете. У нас больше пушек, чем артиллеристов, больше самолетов, чем летчиков, нам не хватает рабочих на патронных фабриках и пороховых заводах. Если вы отдадите нам своих соотечественников, мы согласны заплатить за каждого достойно. За стариков и старух по пуле, за женщин по целой обойме, а за здоровых мужчин и подростков не пожалеем и винтовок.

— Но нам не нужны пули и винтовки, — сказал Гнец-18.

— Чепуха, — сказал генерал-фельдмаршал. — Не набивайте цену. Всем нужны винтовки и патроны. У нас их сейчас избыток, и потому мы благородно делимся с нашими союзниками.