Наши в космосе - [16]

С камбуза слышались оживленные голоса и запах слегка подгнившей картошки.

— Зоричка, зачем ты это сделал? Агапыч будет ругаться.

— Да пошли вы кыау на аыку, — послал свою родню по-неземному развитый младенец. В рубке закружились, словно шаманы в поминальном танце, стеклышки от объектива старенького «ФЭДа», последнего фотоаппарата на борту.

Вообще наружные видеофотокамеры отказались работать сразу после старта. А половина пленок самостоятельной фирмы «Тасма» (Казань) оказалась засвеченной еще на фирме.

Строго говоря, три года назад эта экспедиция была организована на средства трех независимых организаций: «Союзглавкосмос», «Министерство природных ресурсов» и «Товарищество по обработке Земли» к планете Уран с целью изучения условий и доставки образцов. Из-за ошибок в расчете как-то проскочили орбиту Урана без обнаружения планеты. Тогда планы изменили и решили исследовать Нептун. Но как только Агапов начал мастерски заруливать на орбиту и потребовалась корректировка траектории, пропала связь с ЦУПом. В это время ЦУП и весь Байконурский космодром были временно захвачены неформально-скотоводческой ордой Шаймердена Кымбатбаева, требовавшей Новых пастбищ. По этой причине и Нептун проскочили. Оставался один Плутон. Еще ученые просили глянуть там — нет ли и в самом деле десятой планеты. На случай, если и Плутон проскочат, на правом борту имелась накрепко вваренная злато-иридиевая пластина, к счастью, лишь слегка пострадавшая от метеоритов. Надпись на восьмидесяти двух земных и небесных языках и на математических символах гласила примерно следующее: «Братья и сестры по разуму! Мы пионеры Земли в освоении космического пространства. Нами впервые осуществлен запуск искусственного спутника планеты и полет человека в космическом аппарате. В настоящее и в последующее время ввиду объективных причин освоение космического пространства в нашей стране испытывает значительные материальные трудности. Братья и сестры, не допустите пропасть процессу освоения! Кто сколько может… Валюту и материальные ценности направлять по адресу: Земля. Москва. «Союзглавкосмос». Счет № 608198 в Космобанке».

Кир Булычев

Нужна свободная планета

Прискорбный скиталец

Корнелий Иванович Удалов собирался в отпуск на Дон, к родственникам жены. Ехать должны были всей семьей, с детьми, и обстоятельства благоприятствовали до самого последнего момента.

Но за два дня до отъезда, когда уже ничего нельзя было изменить, сын Максим заболел свинкой.

В тот же вечер Удалов в полном расстройстве покинул дом, чтобы немного развеяться. Он пошел на берег реки Гусь.

Большинство людей вокруг были веселы и загорелы после отпуска и, честно говоря, своим удовлетворенным видом удручали Корнелия Ивановича.

Удалов присел на лавочку в тихом месте. Сзади в ожидании грозы шелестел листьями городской парк. Вдали лирично играл духовой оркестр.

Невысокий моложавый брюнет подошел к лавочке и попросил разрешения присесть рядом. Удалов не возражал. Моложавый брюнет глядел на реку и был грустен настолько, что от него исходили волны грусти, даже рыбы перестали играть в теплой воде, стрекозы попрятались в траву, птицы прервали свои вечерние песни.

Удалов еле сдерживал слезы, потому что чужая грусть совместилась с его собственной печалью. Но еще сильнее было сочувствие к незнакомцу и естественное стремление ему помочь.

— Гляжу на вас — как будто у вас беда.

— Вот именно! — ответил со вздохом незнакомец. Был он одет не по сезону — в плащ-болонью и зимние сапоги.

Незнакомец в свою очередь разглядывал Удалова.

Его глазам предстал невысокий человек средних лет, склонный к полноте. Точно посреди круглого лица располагался вздернутый носик, а не менее круглую лысинку обрамлял венчик вьющихся пшеничных волос. Вид Удалова внушал доверие и располагал к задушевной беседе.

— У вас, кстати, тоже неприятности, — заявил, закончив рассматривание Удалова, печальный незнакомец.

— Наблюдаются, — ответил Удалов. И вдруг, помимо своей воли, слегка улыбнулся. Ибо понял, что его неприятности — пустяк, дуновение ветерка, по сравнению с искренним горем незнакомца.

Они замолчали. Тем временем зашло солнце. Жужжали комары. Оркестр исполнял популярный танец «террикон», с помощью которого дирекция городского парка одолевала влияние западных ритмов.

Наконец Удалов развеял затянувшееся молчание.

— Закаты у нас красивые, — сказал он.

— Каждый закат красив по-своему, — заявил незнакомец.

Нос и глаза у него были покрасневшими, словно он страдал простудой.

— Издалека к нам? — спросил Удалов.

— Издалека, — сказал незнакомец.

— Может, с гостиницей трудности? Переночевать негде? Если что, устроим.

— Не нужна мне гостиница, — ответил незнакомец. Его голос заметно дрогнул. — У меня в лесу, на том берегу, космический корабль со всеми удобствами. Я, простите за нескромность, космический скиталец.

— Нелегкий труд, — резюмировал Удалов. — Не завидую. И чего скитаетесь? По доброй воле или по принуждению?

— По чувству долга, — сказал незнакомец.

— Давайте тогда рассказывайте о своих трудностях, постараюсь помочь. В разумных пределах. Зовут меня Удаловым. Корнелием Ивановичем.