И. И. Панаев отмечал, что деятельность А. П. Башуцкого в 3040-е гг. «была изумительна: он занимался службой, литературой, составлял различные промышленные проекты и в то же время выезжал в свет и был одним из самых плодовитых и красноречивых собеседников. Он затевал все в роскошных широких размерах, рассчитывал на десятки и сотни тысяч, но его литературные и другие затеи никогда почти не удавались и не приносили ему ничего, кроме убытка» (Панаев, с. 122; о чтении Башуцким «первой части своего романа» Белинскому – см.: там же, с. 259–260). Позже Башуцкий эволюционировал вправо: в 50-х гг. он стал сотрудником мракобесной газеты «Домашняя беседа».
В «Объявлении и объяснении» Башуцкий подчеркивал особую важность «художественной части» альманаха, в связи с чем он предложил оформительскую работу талантливым молодым художникам: В. Ф. Тимму, И. С. Щедровскому, Т. Г. Шевченко и не упомянутому критиком Е. И. Ковригину. Их рисунки «оказывались, как правило, сильнее, правдивее, убедительнее самих очерков…» (Д. Н. Чаушанский. Белинский и русская художественная иллюстрация 1840-х годов. – ЛН, т. 57, с. 334).
Альманах «Наши…» стимулировал появление новых иллюстрированных изданий. Позже Н. А. Некрасов писал:
Настал иллюстрированный
В литературе век.
С тех пор, как шутка с «Нашими»
Пошла и удалась,
Тьма книг с политипажами
В столице развелась.
(Н. А. Некрасов. Полн. собр. соч. и писем, т. 1. М., Гослитиздат, 1948, с. 177.)
С изданием этого альманаха связаны попытки изготовления клише (политипажей) с помощью гальванопластики, изобретенной русским ученым Б. С. Якоби.
«Отечественные записки» печатали объявления издателя «Наших…» в № 4 и 6 за 1841 г.
Первые четыре выпуска альманаха составил очерк А. П. Башуцкого «Водовоз», в котором был описан тяжелый быт представителей этой профессии. В № 11 (от 15 января 1842 г.) «Северной пчелы» Булгарин опубликовал рассказ «Водонос», где не только идиллически изображал жизнь своего героя, но и сделал выпады против Башуцкого. 17 января 1842 г. Белинский в письме к М. С. Щепкину отмечает, что «цензурный террор усилился», имея в виду дошедший до его сведения протест III Отделения против допущения к печати, в частности, очерка «Водовоз» (что, возможно, было спровоцировано Булгариным). Через пять дней, 22 января того же года, А. В. Никитенко записал в дневник: «Новая тревога в цензуре. Башуцкий издает тетрадями книгу «Наши», где помещаются разные отдельные статьи. Одна из них, «Водовоз», наделала много шуму. Действительно, демократическое направление ее не подлежит сомнению. В ней, между прочим, сказано, что народ наш терпит притеснения и добродетель его состоит в том, что он не шевелится. Государь очень недоволен. К общему удивлению, дело, однако, обошлось тихо. Цензору даже не сделали официального выговора, а автора призывал к себе Бенкендорф и сделал ему лишь умеренное увещание» (А. В. Никитенко. Дневник в 3-х томах, т. I, с. 244). Данная рецензия писалась в конце января 1842 г.; в этих условиях критик, не желая усугублять трудное положение Башуцкого, отказался от критического разбора его очерка, сделав лишь одно (но крайне существенное) замечание об отсутствии типизации в «Водовозе». Доброе отношение Белинского выразилось также в пожелании не касаться «сферы общественной деятельности», что неизбежно привело бы редактора к новым столкновениям с цензурой.
Очерк «Барышня» представлен как сочинение княжны – ой.
