Наши соседи за Памирами - [3]

До девятидесятых годов Кафиристан оставался страною совершенно неизследованною, а отчасти остается такою и теперь, хотя описаний Кафиристана имеется не мало; большею частью это компиляции, составленные по данным различных восточных путешественников, посетивших Кафиристан, или, по крайней мере, утверждающих это. Благодаря компиляциям этим, обществу известны живописные горы и долины Кафиристана и независимое племя, их населяющее, а известный писатель Ридиар Киплинг избрал Кафиристан даже местом действия одного из своих талантливых рассказов, где, конечно, главную роль играет воображение[5].

В 1892 году, Кафиристан посетил один из английских докторов-дипломатов, сэр Джорж Робертсон (ныне британский дипломатический агент в Читрале); он пробыл в Кафиристане более года и потому является почти единственным европейцем, исследовавшим этот таинственный край. Вследствие этого описание Кафиристана доктором Робертсоном должно, казалось бы, заслуживать безусловное доверие, исключая тех его мнений и выводов, в которых слишком прозрачна тенденция, и которые ныне успешно оспариваются, как мы это увидим дальше, людьми науки.

«Кафиристан» значит – «страна неверных», как Индустан и Афганистан обозначают страны индусов и афганцев.

В начале название это прилагалось стране, как упрек, окружающими ее кольцом магометанскими народами, а затем у людей науки получило такие права гражданства, что оспаривать его было бы неблагоразумно, хотя и имеются названия научно более точные. Тем более следует оставить название это, что народ, населяющий страну эту, признает себя кафирами и гордится званием «неверных». По уверению доктора Робертсона, ни один кафир не в состоянии произнести слово «кафир».

Таким образом, Кафиристан следует признать географическим названием, употребляемым для обозначения страны, изображаемой на наших картах белым пространством, граничащим с востока Читрадем и долиною Кунар, с юго-востока – той же долиною, с запада – Афганистаном и с севера – Бадахшаном и Гиндукушем. Политически же Кафиристан граничит на востоке с Читралем и спорной территорией долины Кунар, а со всех остальных сторон – владениями эмира афганского.

Вот в эти-то пределы и проник в 1892 году д-р Робертсон. Выше мы сказали, что он был почти единственным европейцем, посетившим страну кафиров; выражение это употребили мы не потому, что даем веру рассказам шовинистов о посещении, будто бы, Кафиристана, не так давно, русским офицером, довольно известным путешественником-изследователем, обвиняемым также и в посещении Читраля, – а потому, что в сентябре 1885 года из Читраля в верхнюю часть долины Башголь проникла миссия Локарта, хотя и пробыла в Кафиристане лишь несколько дней; отважный же Макнер лишь принял за принадлежащие кафирам, на самом же деле входящие в пределы Читраля, селения калашей.

Калаши – племя идолопоклонников и они давно состоят рабами Метара[6] читральского и ни в каком случае их не следует смешивать с независимыми горцами Кафиристана, отличающимися от первых – языком, обычаями, костюмом, а в особенности характерно своими физическими и умственными способностями. Результаты путешествия своего доктор-дипломат напечатал, но… не опубликовал. «Report» его, отпечатанный в «Government printing» в Калькутте, предназначается в назидание правительству лишь, ибо, по замечанию «Standard'а», «нельзя кричать с крыш всему миру, а русским в особенности, то, что известно о стратегическом положении на северо-западной границе Индии». Тем не менее, «Report» Робертсона широко цитируется (в известных пределах, однако) прессою, и ряд цитат этих вместе с сообщением его, сделанным королевскому географическому обществу, 25-го июня 1894 года, представляет достаточный материал для составления более или менее точного понятия о Кафиристане, в особенности при сопоставлении материала этого с имеющимся отчетом миссии Локарта, работами Хольдиджа, Янг-Хесбенда и Бидульфа. Относительно же английских взглядов на политическое значение Кафиристана достаточно говорит последнее издание «Blue-Book» о Читрале («материал, который вызовет слишком много комментариев», замечает тот же «Standard»), да они понятны и из самого образа действий нынешнего правительства. Доктору Робертсону не пришлось, однако, исследовать весь Кафиристан, а ограничиться лишь частью его; он прошел долину Башголя и несколько выходящих в нее побочных долин, – правда, от их верховьев до устьев, – а из Башголя вступил в верхнюю часть долины Мннджан (Бадахшан).

Кроме того, им исследованы были долина Кунар с её побочными – от Мирканы до Гейлана; затем Робертсон проник в одну из значительнейших внутренних долин Кафиристана, называемую магометанами Вирон, а кафирами – Презун. Эта долина имеет священное для кафиров значение и бесспорно составляет интереснейший уголок страны. Если д-р Робертсон посетил не весь Кафиристан, то зато, потратив на изучение его ограниченной части более года, – изучил ее более или менее основательно. Дальнейшее исследование было немыслимо, – вражда мелких племен в особенности представляла затруднения, и вопрос заключался не в том, чтобы продолжать изучение края, а в личной свободе; одно из племен задержало Робертсона и хотело иметь его в плену до тех пор, пока индийское правительство не выкупит его ценою многих тысяч рупий и ружей.