Наши соседи за Памирами - [11]

В каждом селении обязательно имеется маленький храм (скорее – мавзолей) в честь Гиша, и по углам храма этого всегда размещены военные трофеи. Идолом Гиша является или простой, бесформенный камень, или условной формы фигура с головой, на которую жрец, во время жертвоприношения, сыплет муку и проливает жертвенную кровь.

Гиш – популярнейший бог кафиров, потому что война составляет жизнь их. Один из характернейших обычаев войны у кафиров состоит в том, что они посылают на неприятельскую территорию предварительно несколько пар молодых воинов, с целью тайного убийства и грабежа. Эти пары ночью, ползком, пробираются в ближайшее селение врагов, убивают сонных и спасаются бегством, часто преследуемые по пятам.

О возвращении с такой удачной экспедиции своих молодых воинов кафиры узнают по гимну богу Гишу, который они начинают громко петь, приближаясь к своему селению. Если герои эти возвратились вечером, то не входят в селение, а остаются на всю Ночь лагерем при входе в него, где всю ночь поют гимны и принимают поздравления односельчан; если же триумфаторы прибыли утром, то направляются к месту общественных танцев, где они и начинаются. Те, кому удалось убитых ими и ограбить, складывают перед идолами бога войны одежды убитых, а женщины, с которыми герои танцуют, осыпают их зерном. Танцы в этом случае производятся только под музыку барабанов, – флейты в честь Гиша не играют.

Если экскурсия была результатом междуусобицы, или если кто-либо из участников похода убит, – празднеств в честь бога войны не совершается.

Высшую любезность, которую можно оказать кафиру, это сказать, что «он на Гиша похож», а женщинам – «Гишпетри», т.-е. что она – «жена Гиша».

Кроме богов, кафиры веруют в многочисленных добрых и злых духов, фей, гениев и чертей, которых нужно умилостивлять, дабы не была уничтожена жатва. О злых духах и об Юше, главном из них, кафиры не любят говорить. Д-ру Робертсону очень хотелось добиться сведений о внешности этих злых духов, но старания его были безуспешны до тех пор, пока он не спросил: «что же, внешностью этот чорт на меня похож»?

– «О, нет! – отвечали ему. – Он похож только на простого англо-индийского солдата»! Таким только образом Робертсон узнал, что черти кафиров красного цвета.

В мифологии кафиров много места отводится раю, для праведников, и аду, где горят и мучаются грешники. Ад этот помещается в недрах земли, и при входе в него стоит сторож Арамалик.

Религиозные истории, слышанные Робертсоном, напоминают детские сказки, но некоторые из них очень любопытны. Кашмир для кафиров представляется священнейшим местом мира, ибо с Кашмира началось мироздание. Первый человек Кашмира, Адам, имел с женою своею много сыновей и дочерей, и обширная семья жила вместе. В одну ночь в семье этой произошло смешение языков, но так, что каждый мужчина, не понимавший других, понимал одну из женщин, которые в свою очередь друг друга не понимали. Это заставило детей Адама оставить Кашмир и попарно разойтись во все четыре стороны населять землю.

Кафиры утверждают, что они не боготворят предков своих, но д-р Робертсон уверяет, что видеть, как кафиры кропят жертвенной кровью памятники (деревянные резные столбы, или монолиты) и ставят вокруг дома различные припасы для теней своих отцов и дедов. Человеческих жертв в Кафиристане никогда не приносят, но для успокоения духа умершего воина перед гробом его убивают иногда военного пленника.

Меланхоликов среди кафиров д-р Робертсон не встречал и утверждает, что им совершенно неизвестно самоубийство.

Кафиры не молятся богам, – молитвы заменяются священными танцами, пением гимнов и жертвоприношениями, совершаемыми ютами – жрецами. Помощниками последних при совершении церемоний являются делибалала, певцы хвалебных гимнов, и шпуры – вдохновенные, впадающие в транс.

Животные, для употребления в пищу, могут быть убиваемы каждым кафиром, но при соблюдении строго установленных священных обрядов.

Седьмой (и далее) жрец по прямой линии в роде своем представляется лицом весьма значительным у кафиров. Устраивает ли он, или нет, народу те пиры и банкеты, о которых шла речь, – он все-таки пользуется громадным влиянием, почетом и привилегиями миров, т.-е. правом сидеть вне дома на четыреногих табуретах…

Такой жрец является обыкновенно предводителем клана, человеком с большим, для кафиров, состоянием и большими доходами… Делибалала, также как и жрецы, хотя и в меньшей степени, пользуются почетом, и потому они не должны осквернять себя прохождением по дорогам нечистым (около кладбищ, вблизи домов, где есть мертвец; вообще жрец не смеет приближаться в покойникам).

Этого нельзя сказать о пшурах, экстаз которых во время церемоний становится иногда таким неудобным, что жрецы и старшины должны взывать к Имре об укрощении вдохновенного; кафиры к ним чувствуют нескрываемое презрение и хотя верят их вдохновению, тем не менее и лгунами их называют.

Кафиры не жгут своих покойников и не хоронят их в земле, а помещают в больших деревянных ящиках, в горах, за селением, причем иногда настолько близко от последнего, что в дни, когда ветер дует с кладбища, оттуда несется нестерпимый запах… Ящики эти очень большие и складывается туда столько трупов, сколько ящик выдержит; впрочем, людей, при жизни пользовавшихся почетом, помещают в отдельных ящиках. Украшения над этими могилами, в виде кусков ярких материй, очень редки; крышки же ящиков обыкновенно завалены простыми каменьями, ради тяжести.