Наши против - [41]

— Это моя гостья, — облизнул пересохшие губы Киату. — Из столицы.

— А-а-а, — понимающе кивнул целитель. — Помню другая ваша гостья, с которой вы веселились, с кровати упала или уж не знаю, откуда. Ногу лечить пришлось. Так ведь эта другая по мощности. Точнее, по немощности… Нельзя настолько постельными утехами девушку изнурять, господин Катран, — покачал головой, как китайский болванчик, целитель. — Вы, конечно, мужчина молодой и горячий, и все вам тут подвластны, но уж потерпите. Вон сколько вокруг вас других красавиц, покрепче! А эта пусть отдыхает…

Март прыснул. Киату покраснел и выдавил из себя:

— Дело не в этом.

Крохина закашлялась. У Грымовой сжались кулаки и, судя по лицу, она чудом сдержалась, чтобы не произнести гадость. Рита поджала губы и сказала:

— Господин целитель, когда будет готов настой и где брать ягоды?

— Принесу, всё принесу, — ответил лекарь. — Пошлю мальчика за ягодами в соседний лесок. Их лучше свежие на сок пускать. Урожай, благо, Око хороший послало. Сбор из трав сделаю. Через час-другой ждите. Всё равно ваша девочка раньше не проснётся.

* * *

Едва целитель вышел за порог, Март, с интересом поглядывая на новых девушек, похвастался брату:

— Ты зря, Киату, в прошлый раз осерчал на меня. До сих пор слухи из столицы приходят, что люди стишки мои да песенки потихоньку поют! Потому что всё в них правда! И всклад.

Киату хмуро зыркнул на младшего брата и не ответил. Чувствуя на себе внимание окружающих, Март продолжил залихватски болтать:

— Коли эти мухарки уже в твоей спальне побывали, значит, говорить можно при них, как при тебе! Я придумал, как слова мои до людей доносить, чтобы магам порядка не попасться! Всем одновременно — бабах! и рассказать…

— Вот! Допридумывался уже! — Киату схватил Марта за грудки и бросил его, как щенка в сторону Таси. — Полюбуйся, кретин! Тебе песенки, а она чуть не умирает!

Март приподнялся с колен и обиженно отряхнулся.

— Не понимаю, при чём тут я, и при чём эта хилая мухарка… Я её совсем даже не знаю.

Киату снова схватил его, теперь за шиворот, и гневно заорал:

— А при том! Что тебе свобода — ей решётки! Она б уже давно в своём гудящем городе была, если бы не я! И если бы не ты! И все эти чёртовы мухарки тоже!

Большой Трэджо аккуратно высвободил Марта из хватки Киату.

— Так, Катран, спокойно. Спо-кой-но. Не тронь парня. Нечего за свои решения на пацане злость вымещать.

Киату насупился и повесил голову:

— Да, это были мои решения.

— Пар выпустил и ладно, — кивнул ему Большой Трэджо и подтолкнул Марта к выходу из комнаты. — Что стряслось, Катран? Объясни толком.

Киату проследил за тем, как Март вышел и прикрыл за собой дверь. Потом мотнул головой на девушек у кровати, напряжённо следящих за происходящим.

— Та, что без сознания — джива. Мухарки с ней. Из другого мира.

Большой Трэджо присвистнул.

— Все?!

— Есть ещё одна, которую схватили маги порядка, — вставила Рита.

— Она Электра, — добавила Грымова. — И думаю, что это плохо.

— Какая Электра?! Как?! — опешил Киату.

— Та, что поглощает магию, — сказала Крохина. — И её обязательно надо выручать. Потому что как только Тася очнётся, она снова метнётся за Аней. Она же дурная и добрая…

— И неожиданно смелая, — вставила Грымова. — Кто бы подумал, что тощая наша выдра нас всех вытащит! Тебя, пират, Катраном, кажется, зовут? Не знаю, что там ты думаешь… Но ты походу паришься из-за Таси. Плевать, из-за неё самой или из-за своей привязки. Ясно одно — нашу Аню-Электру надо спасти раньше, чем у Таси появятся силы телепортироваться за ней. Ведь тебе заметно не хочется, чтобы она ласты склеила.

— Умерла, — перевела Рита.

— Это не нужно никому… — тяжело выдохнул Киату.

— Вы нас в это дело втянули, — продолжила Рита, — вам и решать проблему. Мы готовы содействовать как угодно. Лишь бы спасти подругу.

Большой Трэджо с восхищением глянул на каждую из девушек.

— Такая дерзость и смелость в речах мухарок — свежо!

— Это норма, — гордо заявила Крохина. — А не то, что этот ваш шовинизм запредельный. В нашем мире такого нет и, надеюсь, не будет. Мужчины и женщины, все равны.

— Какая вы красивая и решительная мухарка, — склонил перед Галей Крохиной голову великан, — восхищён. Я — Трэджо Фуэртэ.

Галя зарделась и представилась. А Киату, которому было не до экивоков, добавил:

— И ещё надо решить, что делать с ректором Вареджио и принцем Аридо, которые сидят у меня в пещере. Один привязанный, второй — в бассейне с медузами.

— Ну и кашу ты заварил, Катран, — покачал головой Большой Трэджо. — А их-то зачем прихватил?

— Это не я. Это она, джива. — Киату грузно опустился на стул. — Вступать в прямую конфронтацию с властями, значит, объявлять войну, которую контрабандистам не выиграть. А если я, как Киату Джикарне, заявлюсь к советнику Джоно с предложением обменять Электру на принца Аридо, меня просто сразу за ноги подвесят на площади и оставят сушиться, как рыбца, натёртого солью…

— Они не станут обменивать Аню на Аридо? Разве королю не дорог сын? — удивилась Грымова.

— Нет, — покачал головой Киату. — Магии и так мало. Источники на исходе. Электры уничтожают последнее. Проще пожертвовать Аридо и, объявив мучеником злодеев, приравнять к лику святых. Хоть какая-то польза от младшего принца.