- Слышу, слышу - голос Евгения и его шмыганье носом звучали глуховато, как через опущенные уши шапки-ушанки - последствие непрерывной стрельбы в течении дня. Началось от Морвокзала и дошло до Невского…
- У меня ещё девять, на пару минут нам хватит. Ты не отвлекайся, чую - щас чё-нить отчебучат доблестные полиционисты!
Как всегда, Женькино плохое предсказание сбылось, причём немедленно - из арки выскочила группа полицейских, числом около десятка. В бешеном темпе забахал Женькин карабин, Влад еле успевал ловить в прицел головы в пластиковых шлемах с идиотскими прозрачными щитками. Очередное нажатие на спуск не привело к обычному вздрагиванию карабин - всё, патроны ёк! И в момент горького сожаления - эх, бля! - в арке вспух огромный огненный шар, мгновенно втянувшийся внутрь, во двор. И почти одновременно такой же всполох пламени в разбитой витрине второго этажа дома Зингера, откуда по джипу лупил автоматчик. И лязг траков трёх БМД, неторопливо ползущих по Невскому. И быстро пробегающие мимо двоих пожилых казаков группы молодых крепких парней в зелёно-коричневом камуфляже с нарукавными нашивками ,,РНЛ,, и чёрно-жёлто-белыми шевронами на беретах. Кряхтя, поднялся Женька, чуть не поскользнувшись на стреляных гильзах. Шмыгнул простуженно и закидывая карабин на плечо, пробурчал сварливо -
- Вставай, Владлен Леонардович, чё разлёгся - НАШИ пришли!
Влад с трудом, опираясь на карабин, встал, выпрямился во весь свой рост и, чувствуя, как всю его сущность заливает неописуемая, какая-то детская радость, заорал во весь голос:
- НАШИ пришли, Евгений Иванович! Наши!
