Наши люди (Выбранные места из бесед с великими) - [5]

"Самое важное в жизни - рыбалка"

- Но за хороший спиннинг, от Hartly или Folles, я могу отдать две тысячи долларов. На это мне денег не жалко. Я снасти покупаю по всему миру. У меня южнокорейский спиннинг, шведские мормышки, английский сторожок. Это единственное, что меня очень радует. Вот, собственно, и все мои большие траты.

- Вы коллекционируете спиннинги?

- Нет, я их использую, я ими рыбу ловлю. Рыбалка у меня - самое важное занятие в жизни! Куда б я ни ехал, в поездку всегда беру свои снасти. Я ловил рыбу везде, по всему миру. Самый мой серьезный трофей я добыл на Гавайских островах (я туда летал на съезд клуба миллионеров). Это была меч-рыба, голубой марлин - сто восемьдесят два килограмма. Он длиннее меня метра на полтора! Даже фотография есть, жаль, с собой не захватил. Мне предлагали сделать из той рыбы чучело, я отказался (неохота было тащить), а теперь жалею.

- И в Россию прилетели со спиннингом?

- Конечно. Вот на Волгу собираюсь. Удочки для подледного лова у меня, правда, нет, но ребята дадут взаймы. И штаны ватные обещали одолжить. После, если получится, съезжу на юг порыбачить. Заодно и дела сделаю - мне по бизнесу необходимо в Иран, в нефтяную фирму на самый-самый Персидский залив.

Как вступить в клуб миллионеров

- Вы говорили, что вам трудно адаптироваться к новому. Вам трудно было поначалу на Западе, неуютно?

- Нет, мне с самого начала было легко. Я нисколько не страдал - потому что я член разных международных сообществ. Самое из них представительное - это Международный клуб молодых президентов компаний, иначе говоря, миллионеров. Он объединяет семь тысяч членов из семидесяти стран. Эти семьдесят человек контролируют капитал в три триллиона долларов. Это второй в мире капитал! (А первое место занимают США, где собрано пять триллионов.) Представляете, что это за команда? И я в ней - единственный русский!

В этот клуб я попал чисто случайно. В восемьдесят девятом тогдашний президент клуба (они меняются каждый год) приехал в Москву и пришел в МГУ на встречу бизнесменов. Мы с ним познакомились, завели беседу, в ходе которой он случайно узнал, что капитал моего кооператива "Техника" - семьдесят пять миллионов рублей. По официальному курсу - шестьдесят две копейки за доллар это было сто миллионов долларов. "Да ты же наш! - говорит он. - У нас как раз стомиллионный ценз! Я тебе даю рекомендацию!" Ну, меня туда и приняли.

Выдали мне, как всякому члену клуба, секретный каталог со списком посвященных и их домашними телефонами. А наши ж везде! В какую приличную страну ни приедешь - там обязательно кто-то есть из клуба. Ну и запросто звонишь человеку домой: "Хэлло, Джон, это Артем с двадцать восьмой страницы!" Он меня встречает как родного, еще ничего обо мне не зная - кроме того, что мы оба из этого клуба, - но этого достаточно! Или, к примеру, узнаешь по этому каталогу, кто в какой стране занимается нефтью, звонишь...

Потом, еще бывают съезды членов клуба, раза четыре в год. Проводятся в разных странах - Тайвань, Америка, Австралия... А один съезд вообще проходил на пароходе "Queen Elizabeth" - мы плыли по океану и заседали. Съезд - это что? Лекции, знакомства, общение, отдых. Приглашаем туда в гости самых интересных людей мира. Однажды Горбачева позвали выступить у нас. Он потребовал пятьдесят тысяч долларов. Мы не дали, и он не приехал. Ну и зря. Отказался от возможности пожить в пятизвездочном отеле, увидеть несколько тысяч миллионеров - от молодого Крайслера до президента "American Express". А вот Джеральд Форд, в отличие от Горбачева, прилетел и выступил, причем бесплатно. Хорошая вещь - этот клуб! Правда, в пятьдесят лет ты автоматически вылетаешь из клуба, ведь он для молодых президентов.

Этот наш клуб что-то вроде масонской ложи. Я не могу о нем особенно распространяться. Скажу только, что встречался там с принцем Чарльзом, обедал за одним столом с Дэном Куэйлом, вице-президентом США. Ездил в Женеву к своему приятелю Эдмонду, его фамилия - немножко Ротшильд.

Так что - нет, одиноко мне там, на Западе, не было. Я поехал туда домой, у меня большая семья международного бизнеса.

"В Россию я к себе приехал"

- Кстати, о семейных делах: помню, когда вы уезжали в разгар своих неприятностей, то сильно переживали за сына, - он ведь оставался в Москве.

- Сын - это боль страшная. Я такую сентиментальную вещь скажу, может, конечно, не поверят. Когда я уехал, одно из самых острых впечатлений, самое осязаемое воспоминание, как Филипп меня на прощание обнял. Я чувствовал его руки на своих плечах очень долго. Это страшно осязаемое воспоминание. Конечно, сейчас он просто чужой ребенок, и чужой папа к нему приехал (ему было полтора года, когда я уезжал), хотя смотрит в глаза родственно. Но я не поцеловал, не обнял его, мне показалось, что мальчишке это было бы неприятно: пришел чужой дядька лысый и лезет с нежностями. Поэтому - что говорить? Я хотел бы здесь быть, как вы понимаете. Да... Я ему звонил сюда из Лондона, спрашивал: "Что тебе привезти в подарок?" Он говорит: "Привези мне дом". - "Какой дом?" - "Ну, - говорит, - дом, чтоб я мог там прятаться. У нас теперь в Москве столько плохих дядей, я их боюсь, от них прятаться надо..."