Наши химические сердца - [20]

Мы посмотрели миллион роликов на «Ютьюбе». Оказалось, девчонки не видели тот, где Лиам Нисон приходит к Рики Джервейсу за советом, как стать стендап-комиком. Мы посмотрели его трижды и каждый раз угорали, ведь это правда смешно. Мы посылали друг другу мемы, сообщения в «Снэпчате» по десять раз в день, обменивались шутками, понятными только нам двоим. Это было легко, как дышать. Я поражался тому, насколько быстро человек может войти в твою жизнь. К началу октября, всего через каких-то четыре недели после знакомства, у нас с Грейс выработался свой язык. Мы могли общаться одними цитатами из фильмов и гифками. Протащили в редакцию бластеры с поролоновыми пульками и устраивали мини-войны до и после занятий. Обменялись любимыми книгами (моя – «Дорога» Кормака Маккарти, ее – «Черинг Кросс Роуд, 84» Хелен Ханфф). Оба пришли в ужас, что другой не читал столь совершенное и значительное литературное произведение.

Однажды, в первую неделю октября, в порыве невиданной щедрости Лола заявила, что мы с Грейс должны стать ее моделями для комиксов (художественный проект для студии). На закате мы вышли на пустое футбольное поле – Лола с фотоаппаратом на шее – и стали позировать для серии самых дебильных в мире снимков. У нас, конечно, не получилось в точности как задумывала Ла: с больной ногой Грейс не смогла изобразить сцену из «Грязных танцев» – но в конце концов от хохота мы повалились на траву.

– Ты у меня в долгу, – заявила Лола на следующее утро перед школой и, не замедляя шаг, сунула мне в руки фотографию. Черно-белый снимок запечатлел нас, когда мы не позировали: я стоял с закрытыми глазами, наклонив голову, с полуулыбкой на губах, а Грейс, обняв меня за шею, смотрела прямо в камеру и хохотала, сморщив нос. Я никогда не видел ее такой счастливой. Даже не знал, что она умеет так смеяться.

Я быстро спрятал фотографию в учебник по биологии, не сомневаясь, что если Грейс застанет меня за ее рассматриванием, то запретит приближаться к ней на двести метров. Но когда после обеда я пришел в редакцию, то заметил: что-то изменилось. И лишь через несколько минут понял, что именно. На стекле напротив парты Грейс висел маленький прямоугольник, приклеенный скотчем. Черно-белое фото. Светловолосая девушка и темноволосый парень, девушка целует его в щеку, а он улыбается, сжав ее подбородок в руке. Они были совсем не похожи на нас – долговязого неуклюжего меня и девчонку с грязными волосами в мужской одежде, которая ходила с тростью. Лола поймала то, что я прежде никогда в нас не замечал.

Мы были как герои фильма.

Мы были живыми.

И абсолютно прекрасными.

– Кажется, мне нужен псевдоним, – сказал я Грейс в четверг. Мы, как обычно, сидели по разным углам кабинета. – Не знаю, теперь, когда я стал таким занятым и важным человеком, типа редактор и все такое, уже несолидно подписываться своим именем.

Мы до сих пор не продвинулись ни на шаг с первым номером. У нас были лишь интервью с «Местью пластикового степлера» (его взял наш сверхактивный новичок Гэлакси Нгуен – когда он эмигрировал из Китая, ему разрешили выбрать себе любое имя, вот везуха) и куча статей от оставшихся трех новичков (в основном на темы, к которым те питали нездоровый интерес, например, настольные ролевые игры про эльфов и гоблинов и кошки).

Но паниковать было рано.

– Принимаю вызов и обещаю найти тебе крутейший псевдоним, – сказала Грейс и отвесила мне небольшой поклон, не вставая со стула.

И вот уже через пятнадцать минут я начал писать свою первую статью под псевдонимом Рэнди Кнуппс (сначала Грейс предложила Рэнди Нипелс[14], но я решил, что Хинк хоть и наивная душа, такое не пропустит). И тут она сказала кое-что, отчего мое сердце забилось чаще:

– А мне понравилась идея с псевдонимами. Может, сделаем что-то типа семейной газеты? Я буду твоей женой Дасти Кнуппс, а Лола – Кэнди Кнуппс, нашей непутевой дочкой.

– Семейная газета Кнуппсов. Мне нравится.

– А вообще, знаешь что? Я готова к переходу наших отношений на следующий уровень.

– Правда? – Тут уж мое сердце забилось так часто, что я перестал слышать паузы между ударами.

– По-моему, пора завести Лоле младшего братика или сестренку. Давай удочерим рыбку?

Остаток дня мы провели, готовясь к прибытию нашей новой рыбки. Лола слепила в художественной студии крутой подводный дворец из глины, а мы с Грейс сгоняли в зоомагазин и купили аквариум и водные растения. Мы даже составили договор совместной опеки: в течение недели наша, пока безымянная, рыбка должна жить в редакции, а уик-энды проводить по очереди у Грейс или у меня.

Вечером мы втроем проникли на заброшенный вокзал. Призвав на помощь свои навыки заклинателя рыб (то есть скормив рыбам кучу хлеба), Грейс приманила к лестнице целую стаю серебристых мальков.

– Я – Грейс из дома Таунов, мать подводного народа, дышащего жабрами, – провозгласила она, опустила в воду купленный в зоомагазине сачок и поймала одну маленькую блестящую рыбешку.

– Как мы ее назовем? – спросил я, пока она пересаживала рыбку в полиэтиленовый пакет, наполненный водой из подвала.

– Кажется, это мальчик, – заметила Лола, взяла пакет и осмотрела неторопливо плавающую в нем рыбку. – Роскошный экзотический самец. Назовем его Рики Мартином?