Наши дети. Азбука семьи - [17]
В нашей стране отсутствует культура запроса на помощь. Большинство людей не умеют просить о поддержке: боятся выглядеть глупыми, неумелыми, неполноценными. И это высокая зона риска, особенно для семей с маленькими детьми. Культуру помощи – а не осуждения – и запроса на нее необходимо всеми силами развивать.
Нэлла тем временем подрастала, и с каждым месяцем мне становилось все легче. Жизнь по-прежнему вертелась по заведенному расписанию: подъем, завтрак, уборка, прогулка, обед. Но с дочкой становилось все интереснее, она взрослела на глазах. Едва научившись говорить, болтала без умолку, при этом по-своему переделывая любую услышанную от взрослых фразу. Мои наставления за обедом: «Когда я ем, я глух и нем» наш словоохотливый ребенок тут же превращал в нравоучения Денису или бабушке: «Когда я гухо ем, я не агаваиваю».
Нэлла росла наблюдательной, умной, и без устали комментировала все, что наблюдала вокруг себя.
– Дети во дворе дужат за кофеты, – глубокомысленно изрекала она.
– Да? – мне было интересно услышать ее мнение. – И как ты это поняла?
– Им дашь кофету, – объясняла дочка, – они пока жуют, с тобой игают.
– А-а-а-а, – я улыбалась, – интересное наблюдение!
– Мама, купи сосатейных!
Помню и другой разговор. Однажды Нэлла не хотела возвращаться с прогулки домой и приводила мне в пример бегающего вокруг детской площадки дворового щенка.
– Щенек маенький, а куяет! – возмущалась она.
Домой мы все-таки ушли – по расписанию был обед и сон, а у меня два часа работы над диссертацией – но Нэлла еще долго не могла успокоиться и смириться с тем, что ее, уже большую, увели, а маленький щенок остался играть во дворе. Пока я разогревала суп, она подтащила к окну табурет, взобралась на него и долго смотрела на улицу, восклицая с укором:
– Щенек куяет и куяет! Один куяет. Какой!
Чем старше становилась моя ненаглядная малышка, тем больше она походила на юлу. Ни минуты не могла усидеть на месте. Ей всюду нужно было залезть, все достать. Стоило, например, зазвонить телефону – тогда еще были проводные аппараты с крутящимися дисками – как она, понимая, что я минимум несколько минут буду занята разговором, стремглав неслась в кухню. Там подставляла к обеденному столу табурет, залезала на него, со стола перемещалась на холодильник и так дотягивалась до полочки под самым потолком, на которой стояли маленькие стеклянные игрушки – часть моего наследства. Их собирали еще бабушка с дедушкой. Конечно, брать их было строго запрещено. Разумеется, залазить в полтора годика на холодильник опасно. Понятное дело, все мои разговоры при таком раскладе укладывались в тридцать секунд. А потом я бежала снимать Нэллу с верхотуры. И так было во всем. Дочка умела улучить момент, когда я занята, и сотворить что-нибудь выдающееся: выпотрошить все полки с книгами и кассетами. Вытянуть из кассет пленку. Открыть коробки с дисками и достать все до одного. Хорошенько все это перемешать и изучать в ей одной известном ключе и порядке.
От непонимания, что ребенок именно так познает мир – сначала пробуя на вкус, потом разбирая на части, щупая, перекладывая, доискиваясь до сути – я страшно уставала. Мне казалось, Нэлла делает все это лишь потому, что я плохая мать и не сумела воспитать послушную дочку, которая целый день ходит в чистом платьишке с аккуратными забавными «хвостиками» и ничего не трогает. Мне и в голову не приходило, что ни один ребенок не может сидеть тихо в уголке на радость взрослым.
Нормальное развитие ребенка движется любопытством и тягой к исследованию всего, до чего малыш может дотянуться. Большая ошибка не позволять ему изучать окружающий мир. Лучшая развивающая среда – это доступность значимого взрослого. И манипуляции с предметами вокруг.
Единственным настоящим лекарством, которое помогало мне справиться с семейными трудностями, была диссертация. Чтобы продвигаться в работе, мне нужно было снова ехать в Москву. Для Дениса я делала вид, что для меня эта поездка – тяжелая обязанность, вынужденная работа, что я не хочу отрываться от ребенка. Но на самом деле была снова счастлива на пару дней погрузиться в свободу. Библиотека имени Рудомино стала моим убежищем. Тихой, спокойной гаванью и воплощением мечты. В предыдущую поездку благодаря сыну московских друзей моих родителей я познакомилась с интересной компанией молодых людей – большинство из них тоже учились в аспирантуре – и теперь рвалась не только к работе над диссертацией, но и к новым встречам.
Как и в прошлый раз, Москва меня оживила. Библиотека, книги, литература, вечерами общение с ребятами, у которых те же задачи – кандидатский минимум, предзащита, защита. Мы говорили на одном языке. Это был маленький рай!
А потом – снова домой.
В тот раз Нэлла приехала вместе с Денисом встречать меня на вокзал. Я увидела ее на перроне – тоненькую, напуганную шумом и суетой, в промокшем под дождем плаще. Такого печального, ищущего и серьезного взгляда, я у своего ребенка не видела раньше никогда. Ком застрял в горле, все внутри болезненно сжалось. Я соскочила на платформу и побежала к ней, широко расставив руки. Она увидела меня, засияла счастливой, немного смущенной, улыбкой, и рванула навстречу. У меня чуть сердце не разорвалось. Я с разбегу присела перед ней на корточки, поймала в объятия и долго не отпускала. Мы сидели посреди платформы, обнявшись, и чуть заметно покачивались. Как ласково она обнимала меня! Как сильно я любила ее!
У них нет собственных ИМЕН – их называют «Все-встали», «Все-вышли», «Идите-сюда», а слово «мама» для них – ПУСТОЙ набор звуков. Они не плачут, потому что слезы не вызовут сочувствия, а повлекут за собой наказание. Они боятся прикосновений и не умеют раскрываться навстречу людям. Перед вами подлинная исповедь сироты Сании Испергеновой. Реальная история жизни в доме ребенка и детском доме. История, способная изменить к лучшему вашу жизнь и жизни тысяч детей, оказавшихся без родительской любви.
Есть произведения, написанные в соавторстве. Ильф и Петров, Анн и Серж Голон… Олег Рой и Диана Машкова продолжили эту традицию. Но уникальность их романа в том, что он представляет собой перевертыш: одна и та же история рассказывается с позиции мужчины и с позиции женщины. Вы думаете, что сюжет таким образом дублируется? Отнюдь! Ведь мотивы поступков у женщины и мужчины, как правило, не тождественны. Особенно когда дело касается любви и брака.
Они раскачивают кроватки, в которых спят. Они качаются даже тогда, когда отвечают перед школьной доской. Они собираются в стаи и шельмуют тех, кто не такой, как они. Они воруют. Они курят и пьют. Они рано начинают половую жизнь. Они огрызаются и грубят. Именно это вы знаете о сиротах из детских домов. Именно это знание, сопровожденное непониманием и страхом, становится препятствием в усыновлении. А теперь приготовьтесь: перед вами исповедь сироты Георгия Гынжу, в подлинности которой никто не усомнится. Реальная история жизни в детском доме, рассказанная мальчиком, проливает свет на все, что вас пугает и отталкивает.
Зачем берут в семью подростка-сироту? Не младенца, которого можно воспитать как собственного, а почти взрослого человека? Чтобы получать за него деньги от государства? Интеллигентная и весьма успешная женщина Екатерина Родионова в деньгах не нуждалась. Опалив однажды свою душу страданиями никому не нужных подростков, она ушла с поста главного редактора издательства, взяла под опеку девочку двенадцати лет и стала растить ее наравне с двумя собственными дочками. Скоро жизнь семьи превратилась в ад. Пережившая трагедию, озлобленная девочка вела себя так, что муж Кати почти перестал бывать дома, а сама Катя оказалась на грани нервного срыва.
Семья, достаток, любимая работа – все это было у Маши Молчановой. Однако покоя в душе она не находила. Какой толк от личного благополучия, если рядом так много несчастных брошенных детей, обреченных на одинокую жизнь в детском доме? Маша мечтала помочь хотя бы одному такому ребенку… Но ее терзали сомнения: вправе ли она брать на себя такую ответственность, справится ли с тяжелой ношей? Ведь и у нее самой не все благополучно: дочь-подросток не поддается контролю, с мужем случаются ссоры. Их семейный корабль хоть и не идет ко дну, но время от времени попадает в жестокие шторма… А если она не сможет сделать счастливым маленького человечка? Если и ее близким, и приемному малышу станет только хуже?
Как и многие женщины, Света ставила во главу угла личную жизнь. Кто-то ведь должен заниматься детьми, домом, пока мужчина зарабатывает деньги и реализует амбиции! Проблемы в бизнесе у мужа волновали девушку лишь постольку, поскольку он все чаще стал прикладываться к бутылке и отказываться от секса. Чтобы вернуть прежнее расположение супруга, Светлана, обладательница красного диплома по финансам, решается включиться в семейное дело. И так получается, что бизнес увлекает ее. Только рад ли этому супруг, вдруг почувствовавший достойного соперника рядом с собой? И довольна ли изменениями в жизни сама Светлана?