Наши дети. Азбука семьи - [16]
Денис по-прежнему пропадал на работе, а когда появлялся дома, ругал меня за то, что я плохая мать. Я охотно с ним соглашалась. Да, я плохая мать. Никто не спорит. И доказательств тому – вагон. Я не получаю должной радости от материнства двадцать четыре часа в сутки. Постоянно «сбегаю» в свою диссертацию и мысли о ней. Не люблю заниматься домашним хозяйством. Ну и в качестве вишенки на торте – учу ребенка дурному.
– Таю мать! – сказала Нэлла, случайно смахнув со стола чашку и глядя вопросительно на осколки: плакать заранее или все обойдется.
Мое любимое ругательство звучало из ее уст так забавно и мило, что я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Пока соображала, можно хохотать или это будет непедагогично, Денис вдруг начал орать на нас обеих.
– Так нельзя говорить! – досталось Нэлле: она сидела теперь, опустив голову и глядя исподлобья, готовилась заплакать. – Это все твои словечки, – переключился муж на меня, – ты вообще не контролируешь свою речь! На днях я лично слышал от Нэллы слово «бять».
Оправдываться было бессмысленно: да, все именно так. Это мои слова. Какая жизнь, такая речь. Бытие определяет сознание. Не было у меня другого способа выразить то, что я чувствовала в своем капкане.
– Чья бы корова мычала, – огрызнулась я, – тебя вообще дома никогда нет!
Конечно, мы поругались. А Нэлла смотрела на нас и плакала. Я потом еле-еле сумела ее утешить. Стоила эта очередная травма – бурные конфликты у нас случались нередко – нескольких матерных слов? Не знаю.
Семья для маленького ребенка – это весь мир. Конфликты между родителями всегда угрожают целостности его мира. Зато добрые отношения между родителями становятся основой уверенности и спокойствия. Безразличие между мамой и папой, взаимное раздражение, агрессия негативно сказываются на общем состоянии и благополучии ребенка.
Дома стало невыносимо. Игра в жену, хозяйку и мать под вечную критику Дениса и мамы разрушала меня изнутри. Я не могла быть собой и говорить все, что думаю – мне казалось, близкие тогда упекут меня в психушку. Если уж от пары невинных слов начинают яриться. Как скажешь им, что мне не нравится быть дома с ребенком одной?! Как произнести, что я не готова была рожать?! Как вслух озвучить, что устала от нищеты?! Нельзя ничего подобного говорить. Все так детей растили, и ничего. Ни у кого денег не было. Никому няньки не помогали. У всех мужья с утра до ночи на работе. Ишь, какая нежная! А раньше в поле рожали. В окопах, во время войны. И ничего, поднимали своих детей. Все вырастали людьми. Замуж выходить они, видишь ли, научились, а детей воспитывать – нет. Эгоисты!
«Подумаешь, нет денег! – вела я внутренний монолог. – У всей страны их сейчас нет. Ты теперь мать, что-нибудь придумай! Опять на три дня до зарплаты в доме остался один гребаный куриный окорочок? Ничего. Отделим мясо от костей, приготовим плов – риса побольше. Из костей сварим бульон: что в доме осталось, туда сгодится. Пусть будет суп. Все так живут. Тебе еще повезло, что Денис новую работу нашел, на которой ему теперь каждый месяц платят». До этого – он в НИИ, я в аспирантуре – сидели совсем без еды, на продуктовых наборах от родителей. Отказывались для виду, а на самом деле только и ждали выходных, чтобы поехать к одной бабушке или к другой. Наесться на неделю вперед и получить гостинцы с собой. Было стыдно. Невыносимо стыдно! Взрослые люди, оба с высшим образованием, а побирались словно нищие.
Бедность – один из серьезных факторов риска для благополучия ребенка. Если родители, оставаясь в стрессе из-за постоянной нехватки денег, не находят в себе сил пересмотреть собственную жизнь и начать решать материальный вопрос, велика угроза развития кризиса семьи. Именно поэтому важнейший вектор приложения усилий государства и общества – это семьи с маленькими детьми.
Были такие периоды, когда на весь месяц у нас оставались лишь продуктовые талоны – их мне выдавали в университете как малоимущей семье. На талоны можно было купить в магазине продукты. Но только в одном, конкретном, и там никогда не продавали ни мяса, ни фруктов. Но крупы, макароны и, самое важное, – детское питание там, к счастью, были. Если приходилось покупать молочные смеси на деньги, то моей аспирантской стипендии – пятьсот рублей – хватало ровно на две банки. Нэлле нужна была особенная, гипоаллергенная, без коровьего молока. Две банки – это всего три дня кормлений. Грудное молоко у меня давно пропало: еще когда Нэлле было четыре месяца. Чего только не делала, чтобы его вернуть! Сейчас думаю, причиной был постоянный стресс, который нарушал многие функции организма. О том, что не все в порядке, говорили и вялые, но настойчивые кровотечения, которые длились по нескольку недель кряду.
Я старалась внушить себе, что ничего ужасного не происходит. У многих нищета, усталость, болезни, да еще и квартиры своей нет в отличие от нас – приходится угол искать. А мне сказочно повезло, спасибо дедушке с бабушкой за наследство! И если уж неплохая жизнь – муж, ребенок, квартира, аспирантура – вызывает у меня депрессию, то это вопрос к моему внутреннему устройству. К его абсолютной неправильности. Нужно было рождаться нормальной женщиной, а не эфемерным существом, которому нужна только литература.
У них нет собственных ИМЕН – их называют «Все-встали», «Все-вышли», «Идите-сюда», а слово «мама» для них – ПУСТОЙ набор звуков. Они не плачут, потому что слезы не вызовут сочувствия, а повлекут за собой наказание. Они боятся прикосновений и не умеют раскрываться навстречу людям. Перед вами подлинная исповедь сироты Сании Испергеновой. Реальная история жизни в доме ребенка и детском доме. История, способная изменить к лучшему вашу жизнь и жизни тысяч детей, оказавшихся без родительской любви.
Есть произведения, написанные в соавторстве. Ильф и Петров, Анн и Серж Голон… Олег Рой и Диана Машкова продолжили эту традицию. Но уникальность их романа в том, что он представляет собой перевертыш: одна и та же история рассказывается с позиции мужчины и с позиции женщины. Вы думаете, что сюжет таким образом дублируется? Отнюдь! Ведь мотивы поступков у женщины и мужчины, как правило, не тождественны. Особенно когда дело касается любви и брака.
Они раскачивают кроватки, в которых спят. Они качаются даже тогда, когда отвечают перед школьной доской. Они собираются в стаи и шельмуют тех, кто не такой, как они. Они воруют. Они курят и пьют. Они рано начинают половую жизнь. Они огрызаются и грубят. Именно это вы знаете о сиротах из детских домов. Именно это знание, сопровожденное непониманием и страхом, становится препятствием в усыновлении. А теперь приготовьтесь: перед вами исповедь сироты Георгия Гынжу, в подлинности которой никто не усомнится. Реальная история жизни в детском доме, рассказанная мальчиком, проливает свет на все, что вас пугает и отталкивает.
Зачем берут в семью подростка-сироту? Не младенца, которого можно воспитать как собственного, а почти взрослого человека? Чтобы получать за него деньги от государства? Интеллигентная и весьма успешная женщина Екатерина Родионова в деньгах не нуждалась. Опалив однажды свою душу страданиями никому не нужных подростков, она ушла с поста главного редактора издательства, взяла под опеку девочку двенадцати лет и стала растить ее наравне с двумя собственными дочками. Скоро жизнь семьи превратилась в ад. Пережившая трагедию, озлобленная девочка вела себя так, что муж Кати почти перестал бывать дома, а сама Катя оказалась на грани нервного срыва.
Семья, достаток, любимая работа – все это было у Маши Молчановой. Однако покоя в душе она не находила. Какой толк от личного благополучия, если рядом так много несчастных брошенных детей, обреченных на одинокую жизнь в детском доме? Маша мечтала помочь хотя бы одному такому ребенку… Но ее терзали сомнения: вправе ли она брать на себя такую ответственность, справится ли с тяжелой ношей? Ведь и у нее самой не все благополучно: дочь-подросток не поддается контролю, с мужем случаются ссоры. Их семейный корабль хоть и не идет ко дну, но время от времени попадает в жестокие шторма… А если она не сможет сделать счастливым маленького человечка? Если и ее близким, и приемному малышу станет только хуже?
Как и многие женщины, Света ставила во главу угла личную жизнь. Кто-то ведь должен заниматься детьми, домом, пока мужчина зарабатывает деньги и реализует амбиции! Проблемы в бизнесе у мужа волновали девушку лишь постольку, поскольку он все чаще стал прикладываться к бутылке и отказываться от секса. Чтобы вернуть прежнее расположение супруга, Светлана, обладательница красного диплома по финансам, решается включиться в семейное дело. И так получается, что бизнес увлекает ее. Только рад ли этому супруг, вдруг почувствовавший достойного соперника рядом с собой? И довольна ли изменениями в жизни сама Светлана?