Нашествие - [27]

Порой лучше не искушать судьбу подобными просьбами, ибо эта капризная дама имеет дурную привычку быстро удовлетворять их, но совсем не так, как хотелось бы просителю.

Как гром среди ясного неба – телепатический контакт с Муромовым:

– Остринус, тревога! Кто-то проник внутрь сторожевого круга.

– Спокойно, я тоже слышал сигнал. Это летучая мышь.

– Летучие мыши тоже бывают разные. Но сейчас я не об этом. Ты разве не чувствуешь смерть?

– Что еще за сме… – начал было возмущенно Остринус, параллельно сканируя сад на сверхчувственном уровне, и осекся, действительно обнаружив угасающие эманации только что произошедшей насильственной смерти. Даже двух смертей.

Его охватило удивление, смешанное с раздражением: почему первым поднял тревогу этот старательный салага Муромов, а не он, опытный и квалифицированный эллезарский адепт Остринус? «Ты бы тоже все заметил, если бы не думал на работе о посторонних вещах», – попенял ему внутренний голос. В следующий миг Остринус усилием воли погасил свои негативные эмоции: прежде всего он был профессионалом.

– Буди Шмелева! – скомандовал он Муромову. – А я пока пойду, найду причину этих смертей.

– Может этого… местного… как его… Хольта привлечь? В случае серьезной заварухи его помощь может оказаться нелишней.

– Не надо, – при упоминании имени Хольта Остринус поморщился. – Сами справимся. Вряд ли это что-то очень серьезное. А его позвать всегда успеем.

– Ну ладно, – Муромов прервал контакт, а у Остринуса осталось ощущение, что тот его не одобряет.

«Ну и плевать! – на эллезарца внезапно накатил приступ злого пофигизма. – К черту его! Еще у землян я не искал одобрения!»

А через секунду Остринус сморщился уже от боли. Сторожевой круг сигнализировал о магическом проникновении, причем не скрытном, а наглом, грубом, как будто вторгшийся на территорию поместья был настолько уверен в собственном превосходстве, что не считал нужным скрываться.

«Черт! Это уже серьезно!» – Остринус бросился по лестнице вниз, в холл.

* * *

– Хороший кофе, – похвалил Торстен Хольт, попробовав.

– Спасибо, – Алина улыбнулась бледной улыбкой. – Это единственное, что я умею готовить.

Адепт бросил на нее быстрый взгляд.

– Что, удивляетесь? – спросила его девушка. – Зря. Издержки большого достатка. Жалко было тратить время на готовку. Я против женского кухонного рабства.

– Некоторые женщины любят готовить. Они говорят, что это их успокаивает.

– Отговорки, – отмахнулась Алина. – Подчиняются во всем мужьям и врут, что делают это по собственному желанию.

– Но не все могут позволить себе питаться в ресторанах или иметь собственную кухарку.

– Их трудности. Слава богу, что хотя бы этой проблемы у меня нет! Зато других навалом.

Алина помрачнела, отхлебнула кофе и уставилась в темное окно. На лице ее явственно выступило страдание.

– О чем вы думаете? – поинтересовался Хольт.

– Знаете, мне даже хочется, чтобы он пришел сюда.

– Кто? Ваш муж?

– Да.

– Вы хотите умереть или получить отпущение грехов?

– Либо то, либо другое. Даже и не знаю, чего больше.

– Вам нужно победить в себе это настроение. Трудно защищать того, кто сам не хочет жить.

– Защищайте моего отца, Торстен. Он жить хочет, и я хочу, чтобы он жил.

– Это мой долг, Алина Андреевна, но как насчет вас?

– Бороться с судьбой дано лишь великим. Для остальных это безнадежное занятие, – медленно произнесла Алина, и у Хольта возникла твердая уверенность, что это цитата.

Он уже совсем было собрался спросить, что она хотела этим сказать, как вдруг ощутил резкое изменение магической обстановки вокруг. Его лицо напряглось, что не укрылось даже от Алины, мысли которой витали далеко от этой комнаты.

– Что происходит? – спросила она.

– Пока не знаю. Но что-то нехорошее. Думаю, нам лучше подняться к вашему отцу и разбудить его.

– А вы не хотите узнать, в чем дело?

– Очень хочу, но мой долг – непосредственная охрана жизни вашего отца и вашей. А для выполнения этой задачи лучше, чтобы вы и Андрей Сергеевич находились в одном месте. Внешней угрозой пусть занимаются усмирители: в конце концов, именно для этого они здесь.

– Хорошо, тогда пойдемте наверх.

Они поспешно покинули кухню.

* * *

Из-под входной двери тонкой струйкой сочился туман. Когда Остринус спустился в холл, его там уже скопилось приличное количество. При появлении адепта он внезапно сгустился, и из него материализовались две темные фигуры вампиров.

«Летучие мыши тоже бывают разные», – мелькнула в голове эллезарца фраза Муромова. В мгновение ока сотворив мощный огненный шар, адепт метнул его в вампиров и с изумлением увидел, как пламя бессильно стекает по незримому щиту, окружавшему нежить. Через секунду рядом с вампирами из облака мрака возник лич.

Остринус от души вмазал по личу молнией, которую тот, впрочем, отразил, а затем переключил свое внимание на метнувшихся вперед вампиров, поставив на их пути «стену Иерихона». Он не опасался магических атак лича, крепко надеясь на свой амулет, но, как выяснилось, зря. Хваленый эдемитский артефакт, защищавший от любой вредоносной магии, внезапно нагрелся и разлетелся на куски.

– Какого инфера?! – потрясенный до глубины души, адепт покачнулся и осел на ступени. Только это и спасло его от «лезвия тьмы», запущенного личем, – оно пролетело над самой его головой.