Нашествие чужих: заговор против Империи - [9]
Из кого и какими путями формировались ряды профессиональных революционеров? Разумеется, в рамках одной книги было бы невозможно, да и не нужно пересказывать многочисленные биографии. Рассмотрим жизненный путь хотя бы некоторых. Допустим, самая известная фигура, Владимир Ильич Ульянов. Определяющее влияние на него оказала мать, Мария Александровна Ульянова (урожденная Бланк). Она происходила из семьи шведских евреев — по этой причине, судя по всему, у нее выработалась стойкая неприязнь к России, ее порядкам и традициям. Отец рано умер, хотя после него семья получила приличную пенсию. Воспитанием детей занималась мать. Всех она сумела сделать ярыми атеистами. Все, кроме безвременно умершей Ольги, стали активными революционерами — Александр, Владимир, Мария, Анна, Дмитрий. Мать настолько была убеждена в правильности своей линии, что даже казнь старшего сына восприняла стойко и сдержанно. Ленин вспоминал: «У ней громадная сила воли, если бы с братом это случилось, когда отец был жив, не знаю, что и было бы»[18]. Она и дальше оставалась внепартийным, но упорным бойцом. Ходила на свидания в тюрьмы то к одному, то к другому из своих чад, носила передачи, совещалась с адвокатами.
Владимир Ильич был озлоблен казнью любимого брата. И очень оскорблен тем, что симбирское общество отвернулось от родственников несостоявшегося цареубийцы. Но в царской России семья преступника преследованиям не подвергалась. Она продолжала получать пенсию, все дети поступили в высшие учебные заведения. А если Владимира исключили из Казанского университета, то вовсе не в напоминание о преступлении Александра, а за то, что сам пошел по его стопам, участвуя в студенческой сходке. Впрочем, никто не помешал завершить образование экстерном и стать юристом. Кстати, очень многие оппозиционеры стремились получить именно юридическое образование, профессия адвоката считалась самой «революционной». В 1893 г. Ульянов перебрался в столицу, включился в работу марксистских кружков. Это было можно, вполне легально, даже в «реакционные» времена Александра III изучение марксизма и других левых теорий не возбранялось. Наказывались только конкретные уголовные преступления — терроризм, организация беспорядков, создание тайных антиправительственных организаций и пр.
В Петербурге Ульянов стал преподавать в рабочих школах. Познакомился и близко сошелся с еще одной молоденькой и миловидной (в то время) преподавательницей, Надеждой Константиновной Крупской. Ее нацелила на путь революции тоже мать, Елизавета Васильевна (урожденная Фишман, отсюда и партийная кличка Крупской — Рыбка). Она, как и мать Ульянова, рано овдовела. Воспитывала единственную дочь, ставшую атеисткой и социалисткой, и целиком связала себя с деятельностью Нади, всюду сопровождала ее. В петербургской социал-демократической организации собрались многие видные фигуры будущих революций. Инженеры Красин и Классон — участвовавшие в создании рабочих школ, Мартов (Цедербаум), Смидович, Потресов. Существовали и другие группы социалистов — «обезьяны», «петухи».
Но все эти структуры были малочисленными. И, если уж разобраться, занимались сущей чепухой. Писались брошюры — размножавшиеся перепиской друг у друга. Крупская вспоминала, что долгое время изучали по рукописному переводу книгу Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». А Ульянов проходил в школе с рабочими «Капитал» Маркса, зачитывая и объясняя его. Насколько результативной могла быть такая работа, вы можете оценить сами: попробуйте открыть «Капитал», почитать. И посмотрите, на сколько страниц вас хватит. Энергичный Ульянов пытался развивать и конспиративную деятельтность. Разрабатывал «связи», вводил «заместителей» на случай арестов, шифры. Но связи и заместители оставались пустой игрой, потому что в узком кругу все друг друга знали. А когда экспериментировали с шифровками, не могли их расшифровать. Вероятно, Ульянов осознавал, что подобная деятельность никуда не годится. И летом 1895 г. отправился за границу.
Посетил Германию и Швейцарию. С кем он встречался в Берлине, остается тайной. А в Швейцарии познакомился с Плехановым и его соратниками — Аксельродом, Засулич. Получил какие-то уроки, чемодан с двойным дном, набитый литературой, и окрыленный вернулся в Россию, собрался издавать газету «Рабочее дело». Однако и российское Охранное отделение хорошо работало. В окружении Плеханова оно имело своих агентов. И уж конечно, визит брата казненного террориста не мог остаться незамеченным. В Питере его с литературой почти сразу и взяли. Хотя преступление казалось несерьезным, законы были мягкими. Отделался ссылкой в Шушенское. Ну а столичная социал-демократическая организация сумела организовать единственную стачку, текстильщиков — в 1896 г. И еще часть революционеров посадили. В 1898 г. в Петроградской организации осталось… 4 человека. В это время в Минске решили провести I съезд Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). В домике на городской окраине съехалось 9 делегатов — от таких же «организаций», как столичная. Половина — из Бунда. Приняли «манифест». А потом всех и арестовали. И делегатов, и тех, кто их посылал. Всю социал-демократическую сеть в стране ликвидировали быстро и без проблем.
Советский Союз был мощнейшей сверхдержавой, успешно противостоял не только США, но всей западной коалиции. Он создал свою мировую систему, динамично развивал экономику, добился грандиозных достижений в области науки и техники. По уровню благ, доступных для населения, он в чем-то уступал капиталистическим странам, но во многом превосходил их. Как же произошло, что он рухнул? Эта книга рассказывает о скрытых процессах в советском руководстве, подрывных влияниях и предательстве — которое свило гнезда в самой верхушке коммунистической партии, способствуя разрушению СССР, а потом в полной мере проявив себя и на постсоветском пространстве.
Февральская и Октябрьская революция стали результатами не классовой борьбы или русского бунта, а тщательно спланированных и подготовленных операций спецслужб Антанты. Целью ставилось уничтожение конкурентки России и захват ее богатств, для чего западные закулисные силы сумели искусственно расколоть русский народ и натравить одну его часть на другую. Осуществлялась операция через сеть агентов, занимавших важные посты в российском и советском руководстве. Такими агентами были Барк, Ломоносов, Протопопов, Терещенко, Керенский, Чернов, Скобелев, Мартов, Троцкий, Свердлов, Коллонтай, Бухарин, Зиновьев, Каменев, Крупская…
Антисоветчина — борьба с Советской властью — была излишне романтизирована в 90-е годы XX века. Однако при ближайшем рассмотрении нарисованный образ выглядит не таким уж привлекательным. О том, как появляются враги государства внутри самого государства и почему корпоративные идеалы вдруг оказываются преданными даже их формальными защитниками, рассказывает новая книга известного писателя-историка Валерия Шамбарова.
История — не только далёкое прошлое. И исторические фигуры — не только древние греки, римляне, византийцы, русичи. Не только «чудо-богатыри» Суворова или солдаты Великой Отечественной. Сегодняшний день уже завтра становится историей, и мы с вами в ней тоже участвуем. Со времён разрушения СССР миновало больше 30 лет, это уже целая эпоха. Она была насыщенной важнейшими событиями: перемены в России и в мире, преобразования, интриги, заговоры, социальные и военные конфликты. Но было и нечто постоянное, не прекращавшееся ни на один день.
Прообразом знаменитого Штирлица из киноэпопеи «Семнадцать мгновений весны» стали многие члены руководства Третьего Рейха, завербованные советской разведкой. Известный историк Валерий Шамбаров в своей новой книге доказывает на основе фактов, что одним из информаторов всесильного Лаврентия Берии являлся сам глава гестапо, человек, отвечавший за борьбу со шпионами внугри Германии.Открытия, сделанные в этой книге, поражают воображение даже действующих сотрудников спецслужб.
Восстание декабристов до сих пор принято представлять сугубо внутренним явлением, как выступление группы оппозиционных офицеров, увлекшихся идеями европейских реформ. Известный писатель-историк Валерий Шамбаров в своей новой работе «Кто стоял за декабристами» показывает, что этот мятеж неправомочно рассматривать в отдельности, он был составной частью целой сети родственных заговоров, в том числе польского. Впервые приводятся доказательства связей декабристов с западными державами, в первую очередь с Англией, широко развернувшей с начала XIX века международные подрывные операции по «экспорту революций».
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Южный полюс, как и северный, также потребовал жертв, прежде чем сдаться человеку, победоносно ступившему на него ногой. В книге рассказывается об экспедициях лейтенанта Шекльтона и капитана Скотта. В изложении Э. К. Пименовой.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.