Наше небо - [18]
Снова промелькнули белые змейки строп. С замиранием сердца ожидаю рывка. А вдруг и этот парашют вырвется? Сильный рывок потрясает все мое тело. Парашют раскрылся! Начинается плавный спуск.
Поправляя стропы, я ощутил острую боль в правой руке. Неужели я ее поранил об острые концы лопнувших металлических застежек улетевшего парашюта? Так оно, очевидно, и было. Вся рука в крови. Боль становилась все сильнее. Сразу же после приземления подъехала санитарная машина, и мне тут же сделали перевязку.
Не успев оправиться от пережитого в воздухе, я как-то неожиданно для себя оказываюсь перед двумя микрофонами.
Выступать перед микрофоном мне еще не приходилось. Волнуясь, я нагибаюсь к микрофону и не говорю, а кричу. Не зная, куда деть руки, одну кладу в карман, а другую на микрофон. Какая-то женщина исправляет мою ошибку.
Я рассказывал собравшимся москвичам о том, что произошло в воздухе и что я пережил несколько минут тому назад, хватаясь за стропы улетающего парашюта.
ЭКСПЕРИМЕНТЫ
Эксперименты
Известный английский парашютист Айвор Прайс, погибший при попытке побить мировой рекорд затяжного прыжка, установленный советским парашютистом Н. Евдокимовым, однажды совершил последовательно восемь прыжков, затратив на них в общем шестнадцать минут пятьдесят секунд, включая сюда время спуска на парашюте и подъема в воздух. Иностранная печать в сенсационных тонах смаковала захватывающие подробности этого рекорда, подчеркивая, что из восьми совершенных подряд прыжков самый быстрый прыжок занял всего двадцать восемь секунд, а самый медленный — одну минуту тридцать пять секунд.
Годом раньше советский летчик-парашютист товарищ Козуля совершил подряд шестнадцать прыжков. Он бросался с парашютом вниз и, опустившись на воду, снова поднимался на воздух на втором самолете, ожидавшем его на берегу.
Если бы такие прыжки были необходимы, полагаю, что первенство осталось бы за нами. Практически это бесцельный эксперимент, не имеющий никакого применения, никакой будущности. Айвор Прайс совершал подобные эксперименты на платном воздушном празднике.
Советским парашютистам реклама не нужна. Подобные прыжки могут иметь значение разве что для проверки индивидуальной выносливости.
Однажды я пролетал на истребителе около трех часов. После но лета меня подняли в воздух на другой матине, и я сделал подряд два затяжных прыжка. Вслед затем я сам поднял шестнадцать парашютистов и, поочередно выпустив их, сделал столько же посадок. Самочувствие у меня при этом было такое бодрое и легкое, что я готов был подняться в воздух и прыгать еще несколько раз.
А в другой раз совершил всего лишь два прыжка и почувствовал себя совершенно разбитым и усталым.
Очевидно, объяснение этому нужно искать не только в физической выносливости, но и в так называемом душевном состоянии.
Собственные прыжки и подготовка к ним на меня, например, действуют гораздо меньше, чем прыжки моих учеников.
Когда прыгают ученики, я волнуюсь и, кружа над ними на самолете, переживаю не только момент приземления, но и каждый миг спуска.
Как-то в ясный, но ветреный день мне пришлось вывозить на экспериментальные прыжки несколько молодых парашютистов.
Я сам пилотировал машину и, приказав первым двум товарищам выброситься, проследил в воздухе за их приземлением. Все шло хорошо.
Сделав посадку, я забрал еще трех человек и, снова уйдя в воздух, поочередно выпустил их на землю. Один за другим в воздухе распахнулись зонты, и люди, сносимые ветром, снижались со скоростью несколько большей обычной.
Низко кружа над парашютистами, я следил за спуском и скоро увидел, как первый, встретившись с землей, поднялся на ноги и быстро убрал парашют. Второй сел неумело. Упав на бок, он не успел встать и погасить парашют. Ветер надул купол и рванул парашютиста с места… Его волокло по земле до тех пор, пока парашют не запутался в телеграфных проводах.
Взволнованный неудачным приземлением, я до того снизил машину, что едва не врезался в насыпь, выросшую прямо передо мной. После крутого перевода ручки на себя самолет взметнулся вверх, и только тогда я увидел, что удача и на этот раз не покинула меня: первое препятствие были провода. Самолет проскочил между ними и землей, едва не врезавшись в насыпь. В тот момент я не заметил этого, ибо слишком переживал неудачное приземление парашютиста. Ведь это был мой ученик.
Взглянув на землю сквозь случайное «окно», я решил итти на аэродром. После крутого пикирования самолет выскочил в четырехстах метрах от земли. Я застыл от неожиданности. Справа от меня медленно плыл огромный дирижабль. Я обошел его со всех сторон и на борту прочел:
«СССР — В-2 — СМОЛЬНЫЙ»
Самолет рядом с ним казался маленькой птицей. Я последовал за дирижаблем на малом газу и вскоре увидел выстланные на земле посадочные сигналы, много людей и эллинг.
Плавный полет дирижабля заинтересовал меня.
«А что, если прыгнуть с него?» — раздумывал я в воздухе.
На другой день рано утром я отправился к поселку, где находился эллинг. Точно исполинский шелковый кокон, дирижабль спокойно дремал под крышей. В воздухе он казался меньше.
Познакомившись с командиром дирижабля, я рассказал ему о своих намерениях.
В редких повестях и романах для юношества вы найдете такое множество эпизодов и приключений, как в книге летчика-парашютиста К. Кайтанова. Прыжки из мертвой петли, из пикирующего самолета, прыжки из стратосферы, спуск на полотно железной дороги в момент, когда навстречу на полном ходу несется поезд… И тут же — рядом с самыми удивительными приключениями — деловые страницы, объясняющие читателю все особенности и сложности летного и парашютного искусства. И, однако, читателю ни на минуту не кажется, что книжка раздваивается, делится на части, познавательную и приключенческую.
Автор книги — известный летчик-парашютист — рассказывает читателям о своей жизни, о развитии парашютного спорта в России, о прыжках с предельно больших высот.
Автор книги, летчик-парашютист, рассказывает читателям о своей жизни и о развитии парашютного спорта и нашей стране.
«Человек, который всегда оказывался прав в географии и всегда ошибался в политике» — высечено на надгробии Свена Хедина, одного из последних великих путешественников эпохи, предшествующей появлению авиации. В первой половине жизни он, идя по стопам своего кумира Пржевальского и во многом благодаря помощи русских, совершил в Центральной Азии ряд выдающихся географических открытий, а во второй занялся политикой и превратился в русофоба, антисемита и друга руководителей фашистской Германии. Поражение немцев во Второй мировой войне и смерть Гитлера он пережил как личную драму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Четвертая книга морского историка, члена Союза писателей России Олега Химаныча рассказывает о создании в Арктике Новоземельского полигона, где испытывалось первое советское атомное оружие. Автор исследует события с начала 50-х XX века, когда США и Советский Союз были ввергнуты в гонку ядерных вооружений, и отслеживает их до 1963 года, когда вступил в силу запрет на испытания атомного оружия на земле, в воздухе, под водой и в космосе.В основе повествования — исторические документы, которые подкрепляются свидетельствами непосредственных участников испытаний и очевидцев.В книге сделан акцент на те моменты, которые прежде по разным причинам широко не освещались в литературе и периодической печати.
«Великая геополитическая катастрофа» — эта книга подтверждает правоту слов президента Путина о гибели СССР как о страшной трагедии, обернувшейся колоссальными людскими и экономическими потерями. Однако, проклиная горбачевскую «эпоху перемен», мы не всегда отдаем себе отчет, что события тогда пошли еще не по самому худшему из возможных сценариев — 20 лет назад нельзя было исключить ни полномасштабной гражданской войны, ни даже ядерного апокалипсиса. В реальности же произошел не полный крах, а ПОЛУРАСПАД Советского Союза — ценой неимоверных усилий и огромных жертв удалось спасти хотя бы Российскую Федерацию Благодаря кому мы удержались на краю и не погибли под обломками рухнувшей сверхдержавы? Почему вслед за агонией СССР та же участь не постигла и Россию? Как из пепла Советского Союза начало возрождаться Российское государство?Будучи не просто свидетелем, а одним из главных участников событий, Руслан Хасбулатов рассказывает об увиденном и пережитом предельно откровенно, не обходя молчанием даже самые острые моменты, не замалчивая ни собственных ошибок, ни имен главных виновников и заказчиков Великой Геополитической Катастрофы.
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.