Наше маленькое чудо - [31]

Мартин Джеймс кивнул Алине:

– Пожалуйста, проходите, мисс Флетчер.

Алина выступила вперед и протянула хозяину дома руку. Тому не осталось ничего другого, кроме как ее пожать.

– Спасибо, мистер Джеймс. С вашей стороны было очень любезно пригласить меня.

У Итана захватило дух. Глядя на эту раскрепощенную, уверенную в себе женщину, было трудно поверить, что всего минуту назад она была как на иголках. Она не переставала его удивлять. Интересно, какие еще открытия ждут его в ближайшие месяцы?

Он снова взял Алину за руку, и они вошли внутрь. Он подумал, что она, наверное, сравнивает этот похожий на музей особняк с уютным домом Луизы в Барселоне. Сам он делал это всякий раз, когда приходил сюда.

Услышав резкий вдох, Итан осознал, что слишком крепко сжимает пальцы Алины. Он тут же ослабил хватку и виновато посмотрел на нее. В ответ Алина подмигнула ему.

София Джеймс ждала их в огромной гостиной. Всем своим видом она походила на королевскую особу, привыкшую повелевать. Поцеловав ее в щеку, Итан сказал:

– Мама, ты уже знакома с Алиной, но я так понимаю, это была короткая встреча.

– Да, наша встреча стала для меня сюрпризом. Добро пожаловать, Алина. – Женщины обменялись рукопожатием. – Давайте присядем и что-нибудь выпьем. – София подняла одну бровь. – У вас есть любимый коктейль, моя дорогая?

Итан обнял Алину сзади за талию.

– Я не употребляю алкоголь. Мне воду со льдом, если можно, – сказала она.

Супруги Джеймс многозначительно переглянулись, и внутри у Алины все сжалось. К счастью, Итан не убрал руку, даже когда они сели на мягкий диван, и его отец нахмурился, подавая им напитки. У Алины не осталось никаких сомнений в том, что, пока она находится в Австралии, она может рассчитывать на поддержку Итана.

– Как обстоят дела с ремонтом отеля на Золотом побережье? – поинтересовался мистер Джеймс у Итана. – Его открытие состоится в запланированный срок?

– Да, папа, но я бы предпочел сейчас не говорить о бизнесе. Мама, я слышал, что благотворительный вечер в оперном театре, в организации которого ты принимала участие, удался на славу.

– Да, но я надеялась, что увижу тебя там.

– Я бы весь вечер сходил с ума от скуки. Я совсем не разбираюсь в оперной музыке. Но главное то, что я перечислил средства в фонд помощи нуждающимся.

– Разбираться в оперной музыке можно научиться. Просто ты никогда не пытался, – сухо заметил отец Итана.

– Там была Симона со своими родителями, – сказала София. – Она выразила нам свои соболезнования и извинилась за то, что не смогла присутствовать на похоронах Луизы, потому что улетела в Нью-Йорк на съемки. – Она посмотрела на Алину. – Симона – дочь наших друзей. Она известная киноактриса. Их с Итаном много лет связывает тесная дружба. А теперь расскажите нам о себе, Алина. У вас есть профессия?

Алина встретилась с ней взглядом.

– Нет. У меня никогда не возникало необходимости в ее получении. Я свободно говорю на трех языках и могу довольно сносно объясняться еще на нескольких. Путешествуя по Европе, я получила больше знаний, чем дал бы мне любой университет. Обучение на рабочем месте самое эффективное.

– Чем вы зарабатываете себе на жизнь? – произнесла София с едва скрываемым неодобрением.

– Я выполняю разного рода временную работу в разного рода организациях. Большую часть времени я проводила в Барселоне. Именно там я познакомилась с Луизой и Леоном.

– Значит, вот как вы познакомились? Итан… – Замолчав, София настороженно посмотрела на своего сына.

– Я тебя внимательно слушаю, мама. – Это прозвучало как предостережение, но его мать, похоже, этого не заметила.

– Ты не упоминал о том, что кого-то там встретил. После несчастного случая не прошло и двух месяцев, а она…

– Что она? – произнес Итан более резким тоном.

– Хватит пререкаться, Итан, – не сдержался Мартин Джеймс. – Меня нисколько не удивило то, что ты не рассказал нам о ней. Она ведет бродячую жизнь. У нее нет ни дома, ни постоянной работы, ни привязанностей. Полагаю, теперь, когда она живет с тобой, она не работает?

Сердце Алины бешено стучало, к горлу подкатилась тошнота. Родители Итана говорили о ней в третьем лице, словно о постороннем человеке, которого не было в комнате. Она была готова к вопросам личного характера и к тонким намекам, но такой открытой враждебности совсем не ожидала.

Мистер и миссис Джеймс обращались с ней так, как будто она была недостаточно хороша для того, чтобы находиться в их обществе. Их лица выражали недовольство и презрение. Внезапно ей захотелось оказаться подальше от этого дома и этих людей. Она была права, когда предположила, что они не примут внука, рожденного суррогатной матерью.

Повернувшись, она посмотрела на Итана, и по ее спине пробежала дрожь. Черты его лица оставались бесстрастными, но глаза сверкали ледяным огнем. Никогда еще он не казался ей таким опасным, и в то же время она чувствовала себя рядом с ним полностью защищенной.

Итан никогда прежде не испытывал такого сильного гнева. Дело было не только в том, как его родители встретили Алину. Их слова просто стали последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Ярость, которая накапливалась в его душе много лет, наконец вырвалась наружу.