Наша первая революция. Часть II - [22]

– Да в чем же тут дело?

Ему объясняют, что печатается N 3 «Известий Совета Рабочих Депутатов».

– Так вы бы так и сказали… Разве что?.. Я всегда готов… – и работа закипела под опытной рукой хозяина дела.

– Как же вы будете печатать? У нас нет электричества – спрашивает арестованный раньше управляющий.

– С какой станции вы его получаете? Оно будет через полчаса.

Управляющий называет станцию, но скептически относится к сделанному заявлению. Он сам уже несколько дней тщетно добивается электричества хотя бы только для освещения квартир, так как станция, на которой матросы замещали бастующих рабочих, работала только для казенных учреждений.

Ровно через полчаса электричество пробегает по лампочкам, и моторы могут работать. На лицах администрации почтительное изумление. Через несколько минут возвращается посланный рабочий с запиской офицера, заведующего электрической станцией. "По требованию Совета Рабочих Депутатов электричество отпущено в дом N 39 по Большой Подьяческой улице для типографии «Общественная Польза». Следует подпись.

Дружно и весело печатают напавшие и «арестованные» совместно третий номер в огромном количестве экземпляров.

В конце концов, место печатания «Известий» становится известным и полиции. Она является в типографию, но уже поздно: «Известия» увезены, гранки разобраны. Только в ночь на 4-е ноября, уже во время второй забастовки, полиции удалось настигнуть летучую дружину «Известий» за печатанием. Это произошло в типографии «Нашей Жизни», где работа шла уже вторые сутки. Получив отказ открыть двери, полиция взломала их. "Под охраной роты стрелков, с ружьями на-перевес, с револьверами наготове, – рассказывает Симановский, – ворвались городовые и пристава в типографию, но сами сконфузились пред мирной картиной труда наборщиков, спокойно продолжавших свое дело при появлении штыков.

– Мы все здесь находимся по распоряжению Совета Рабочих Депутатов, – заявили работающие, – и требуем удаления полиции, так как в противном случае мы лишены будем возможности отвечать за целость типографского имущества.

Пока шли переговоры с полицией, пока она собирала оригиналы и корректуры и припечатывала их к столам и реалам, арестованные не теряли времени и вели агитацию среди солдат и городовых: читали им вполголоса обращение Совета к солдатам и раздавали «Известия» по рукам. Затем наборщики были переписаны и отпущены, двери типографии опечатаны, и к выходам приставлена полицейская стража. Но – увы! – прибывшие на другой день следственные власти ничего не нашли. Двери были заперты, печати – целы, но ни набора, ни корректур, ни оригиналов не оказалось. Все было перенесено в типографию «Биржевых Ведомостей», где в это время беспрепятственно совершалось печатание N 6 «Известий».

6 ноября вечером было совершено наиболее крупное предприятие этого рода – захват колоссальной типографии «Нового Времени». Влиятельная рептилия посвятила на другой день этому событию две статьи, из которых одна была озаглавлена: «Как печатается официальная пролетарская газета».

Вот в каком виде представляется это дело по изображению «потерпевшей»:

Около 6 часов вечера в типографию газеты явились трое молодых людей… Случайно в это же время туда зашел управляющий типографией. Ему доложили о пришедших, и он пригласил их в контору типографии.

– Удалите всех, – обратился один из них к управляющему, – нам необходимо с вами переговорить наедине.

– Вас трое, я один, – ответил управляющий, – и я предпочитаю говорить при свидетелях.

– Мы просим удалить посторонних в соседнюю комнату, нам всего два слова вам сказать надо.

Управляющий согласился. Тогда пришельцы объявили ему, что они явились по приказанию Исполнительного Комитета и что им предписано захватить типографию «Нового Времени» и напечатать в ней N 7 «Известий».

– Я не могу вам ничего сказать по этому поводу, – заявил депутатам управляющий. – Типография не моя: я должен переговорить с хозяином.

– Вы не можете выйти из типографии. Вызовите хозяина сюда, раз он вам нужен, – ответили депутаты.

– Я могу передать ему о вашем предложении по телефону.

– Нет, вы можете лишь вызвать его по телефону в типографию.

– Хорошо…

Управляющий направился к телефону в сопровождении двух депутатов и вызвал Суворина (сына). Тот отказался, ссылаясь на нездоровье, и прислал вместо себя члена редакции Гольдштейна. Этот последний описывает дальнейший ход событий довольно правдиво, лишь с легкими подчеркиваниями, которые должны в выгодном свете представить его собственное гражданское мужество.

"Когда я подошел к типографии, – рассказывает он, – газовые фонари не горели, вся улица была почти совсем погружена в темноту. У дома типографии и рядом я заметил несколько кучек народу, а у самых ворот на панели человек восемь-десять. Во дворе у самой калитки было человек три-четыре. Меня встретил десятник и проводил в контору. Там сидел управляющий типографией и три неизвестных молодых человека, – по-видимому, рабочие. Когда я вошел, они поднялись мне навстречу.

– Что скажете, господа? – спросил я.

Вместо ответа один из молодых людей предъявил мне бумагу с предписанием от Совета Рабочих Депутатов печатать следующий номер «Известий» в типографии «Нового Времени». Предписание было написано на клочке бумаги, и к нему была приложена какая-то печать.