Наша Маша (Книга для родителей) - [33]

— Я тебе много, много конфет подарю.

— Когда, Машенька?

— Когда? Когда ты в школу пойдешь.

30.9.59.

После обеда мы с Машей ходили на прогулку. Собственно, у меня была цель: нужно было отправить заказное письмо.

Сказал, что пойдем на почту.

— А где тут почта?

— Тут почта есть близко и есть подальше. Тут, в общем, много почт. И ящиков много.

И сразу посыпались вопросы: что? зачем? почему? какие ящики?

Ящиков действительно оказалось очень много. Они на каждом шагу. Так, считая ящики, мы дошли с ней до одной почты— на улице Мира и до другой— на улице Воскова. По пути, на площади у аптеки, кормили голубей.

Видели храброго кровельщика, который висел под самой крышей шестиэтажного дома. Видели, как ему на веревке подавали туда гвозди и какие-то крюки. Вешали водосточную трубу. Светлую, некрашеную, цинковую.

Конечно, целый водопад вопросов. Зачем дядя висит наверху? Что делает? Зачем труба? Почему гвоздики на веревке висят?

На почте я стоял в очереди. Машка вела себя довольно шумно. Вертелась, поминутно задавала вопросы. Пришлось одернуть, замечание сделать.

Да, вопросами (особенно во время прогулки) она одолевает нас, не давая передышки.

— Кто в этом доме живет? А тетя Ляля здесь живет? А где? А где улица Восстания? А здесь кто живет? Девочка? А как ее зовут? А почему улица Ленина? Ленин здесь жил?..

Когда выходили с почты, подкатила нарядная машина с красными крестиками на флажке и на фонарике-кокарде. Узнав, что это “скорая помощь”, Машка напала на меня с новой серией вопросов.

— Зачем она приехала, “помощь”? А где больной? А что он делает? А где доктора?

Ждали, что вынесут или выведут больного, и— не дождались.

Мимо Сытного рынка прошли на Кронверкский, к театру Ленинского комсомола.

Широкоплечие великаны разгружали грузовую машину. Снимали какие-то ящики, из щелей которых торчала мелкая белая стружка.

Ящики эти скатывали по доске в подвальное окошко. В подвале горела электрическая лампочка. Машка туда заглянула и увидела, что там работает какая-то женщина. Новый вопрос:

— Как тетя выйдет?

Объясняю, что где-нибудь есть дверь.

— А где дверь?

На счастье, внимание Машки отвлекла новая сенсация: зоологический магазин. Говорю:

— Помнишь, мы ходили сюда и я хотел тебе купить живую мышку?

Нет, не помнит. Но просит исправить упущение и купить эту мышку сейчас.

— Магазин, Машенька, уже закрыт.

— Я— мама. Нет, не закрыт еще, пойдем!

Я поднял ее и показал, что в магазине уже и касса не работает. Заодно Машка увидела маленьких попугайчиков в клетке и еще кого-то.

Всю дальнейшую дорогу умоляла:

— Купи мишку! Купи мишек! Алеша, купи!.. Папа! Купи!

Даже папой стала называть. Соображает, что у Алеши-то, может быть, и денег нет и вообще он по возрасту не правомочен покупать что-либо, а тем более— зверей, а папа— тот всемогущий, тот все может.

— Папа, купи мне мишку!

Я думал— мишку, медведя. И объяснил, что мишек здесь не продают, да и не очень это удобно— держать дома живого медведя.

Наконец выяснилось, что Машка так (то есть на французско-грузинский манер) произносит слово “мышь”.

— Купи мишку.

— Хорошо. Может быть, куплю. Но надо у мамы разрешение спросить. Может быть, она не позволит.

— Позволит!

— Нет, Маша, мы не можем мышей дома держать.

— Зачем не можем?

(С этим “зачем” я бьюсь уже не первый день. Это— от бабушки и от тети Минзамал.)

— Не “зачем”, а “почему”.

— Почему не можем? Можем!

— А ты забыла, что у нас— кот.

— Что кот?

— Кот мышей съест.

— А мы клеточку, домик такой сделаем. Замочек повесим.

— А кормить ты мышку будешь?

— Буду. Да.

— А чем?

— Хлеб буду давать.

— А еще что?

— Крупу.

Она вся, до самых глубин сердца, захвачена этой идеей. Идем парком Ленина, а она— все о мышах.

— Купишь? Алеша, купишь?

— А почем они— мыши?

— По три рубля.

— Дорого!

— Ну, тогда купи по девять копеек.

— Вот это,— говорю, можно. Это меня устраивает. Подумаем...

* * *

Видели, как папа и сын вывели на прогулку маленького, двухмесячного вероятно, щенка-овчара, учили его приносить палку (“Апорт!”— кричали) и прочей премудрости. К стыду моему, Машка боялась этого крохотного цуцика.

А когда в парке появился человек с двумя гончими на поводке, она и совсем растерялась.

— Пойдем!.. Папа, пойдем!..

Маленькая была— собак не боялась. Впрочем, это естественно. Маленькие не боятся от неведения. А в этом возрасте страху помогают фантазия, воображение... Задача взрослого, воспитателя— направить это воображение правильно, то есть чтобы думала: “Вот какая славная, добрая собака” и: “Вот какая я храбрая”...

2.10.59.

Вечером вчера были гости: тетя Ляля, тетя Катя Пластинина и, самое главное,— тетя Нина Колышкина со своим внуком Мишей.

Правда, этот гость кроме радости доставил Маше немало хлопот. На приветливое “здравствуй” и протянутую руку этот мрачный высокомерный господин никак не ответил, рука Машина повисла в воздухе. Не пожелал он вступить в беседу и с нашим братом, взрослыми.

А Маша... Маша показала себя во всем своем репертуаре. Весь вечер она вела себя чинно и благородно. За столом сидит как большая, говорит слегка в нос, у зеркала, как большая, поправляет свои крысиные косички. Покровительственно, как взрослая, обращается к Мише (который лишь на полгода моложе ее):