Наша Маша и Волшебный Орех - [14]

Маша вдруг почувствовала, что ноги ее отрываются от площадки, и испуганно вцепилась в Борьку. Тот, в свою очередь, ухватился за Михея, держащегося обеими лапами за клешню Щелкунчика. Гоше несколько мгновений удавалось сопротивляться натиску урагана, но ветка, за которую он держался, вдруг с хрустом обломилась, и всю компанию длинной гирляндой втянуло в дупло.

В это самое мгновение в развилке уцелевших ветвей появились головы Ника и Дика. Они радостно переглянулись.

— Дело сделано! — сказал Ник. — Поздравляю вас, коллега!

— Благодарю вас! — ответил перепачканный шоколадом Дик. — Позвольте пожать вашу мужественную лапу!

Коллеги обменялись церемонным рукопожатием, забыв, что им следовало бы покрепче держаться за ветки. Новый порыв урагана подхватил их, и оба диверсанта с писком влетели в дупло, не успев взмахнуть хвостами.

Глава седьмая, в которой разъясняется череда невероятных совпадений

Авторы этой правдивой истории, разумеется, понимают, что у проницательного читателя могут возникнуть законные вопросы: каким это образом щелкунчик попал в ту самую квартиру, где стояла та самая ель, в которой было то самое волшебное дупло? И будут совершенно правы — таких совпадений просто не бывает.

Единственным оправданием может служить лишь то, что машин папа был родным братом дяди Коли — Человека, Под Ноги Которому Падают Волшебные Метеориты. С детства обоих братьев преследовали самые невероятные совпадения. Например, им никогда не удавалось поговорить друг с другом по телефону. Стоило одному брату решить позвонить другому, как другой, где бы он ни находился, немедленно начинал набирать номер первого. Поэтому телефоны у обоих постоянно были заняты. Но это ничуть не отдаляло братьев — напротив, внушало им еще большее уважение друг к другу. Каждый считал своего брата самым занятым на свете человеком. И хотя судьба их сложилась совсем по-разному, все основные события в жизни братьев происходили одновременно.

В тот самый день, когда один из них женился, другой защитил диссертацию. А когда у одного родилась дочь, другой обнаружил в тайге месторождение золота.

Стоит ли говорить, что оба новорожденных без всякого предварительного сговора отцов получили одно и то же имя — соответственно, Маша и прииск «Мария».

Накануне Нового Года, когда по улицам мела метель, а прохожие прятали лица от колючих снежинок в теплые воротники, машин папа вышел с работы, чтобы использовать обеденный перерыв для покупки подарков и елки. Как всякий занятой человек, он дотянул с этим важным делом до последнего дня и теперь с грустью топтался на елочном базаре, понимая, что безнадежно опоздал. Оставшиеся в продаже сучковатые деревца, похожие на рыбьи скелеты, при всем желании выдать за елку было невозможно.

— Придется покупать пластмассовую, — вздохнул папа и совсем, было, направился к выходу, но его вдруг остановил дребезжащий старческий голос:

— Елкой интересуетесь?

Папа оглянулся. Под разноцветной вывеской «Частное предприятие Гофман & Чайковский. Продажа елок и новогодних подарков» на раскладном стульчике сидел строгий старик в теплом тулупе и вязаной шапочке.

— Да разве это елки! — махнул рукой папа.

— Обижаете, молодой человек! — старик поднялся со стульчика и оказался на целую голову выше папы. — Согласно сертификату качества это именно ель. Причем, первого сорта!

Он ухватил один из рыбьих скелетов за ствол и поставил перед папой.

— Под самый потолок будет!

— Да что вы, смеетесь надо мной?! — возмутился папа. — Это хворост какой-то, а не ель! Мне нужна пушистая елка, а не каркас для воздушного змея!

— Уверяю вас, это самая пушистая елка во всем городе, — уверенно заявил старик. — Ну, может, немного слежалась на морозе. Принесете домой — распустится!

— Да меня из дома выгонят вместе с этим уродцем! — упирался папа.

— Не беспокойтесь, не выгонят, — сказал старик, пристально глядя ему прямо в глаза. — Дома у вас сейчас никого нет, вы ее еще и нарядить успеете. А в придачу я дам вам вот это!

В руках у него неизвестно откуда вдруг появилась большая коробка, упакованная в блестящую бумагу и перевязанная ленточкой.

— Берите, не пожалеете!

— А что там? — спросил папа, невольно принимая коробку из рук старика.

— О! — продавец многозначительно поднял палец. — Это лучший новогодний подарок, который когда-либо дарили детям!

— Вы полагаете? — папа с сомнением оглядел коробку со всех сторон.

— Я абсолютно уверен! — голос старика вдруг эхом разнесся по пустынному елочному базару, отражаясь от окрестных домов. — Маша будет очень довольна!

— А откуда вы зна… — папа с удивлением поднял голову и вдруг обнаружил, что странный старик исчез. Не было ни его раскладного стульчика, ни вывески «Гофман & Чайковский», ни даже самого елочного базара. Только воткнутое в снег чахлое деревце покачивало на ветру голыми ветками.

Папа готов был поразиться до глубины души, но у него кончался обеденный перерыв, поэтому он, прихватив сучковатое растение и зажав подарок под мышкой, поспешил домой.

Какого же было его удивление, когда, попав в домашнее тепло, деревце затрепетало, как живое, раскинуло ветви широким конусом и сейчас же стало покрываться густой запашистой хвоей. Более красивой елки папе не доводилось видеть за всю жизнь. Единственным ее изъяном было крохотное отверстие в стволе у самой вершины, словно дупло, выдолбленное дятлом размером с колибри. Но папа не обратил на него никакого внимания. Рискуя опоздать на работу, он установил елку посреди гостиной, снял с антресолей ящик с игрушками и принялся торопливо наряжать лесную красавицу…