Возможно, это его чему-то и научит.
А через день Тепкоев и я стояли на камбарском причале, смотрели, как идет погрузка. Грузили оружие – снайперские винтовки, пулеметы, гранатометы, несколько тонн боеприпасов. Все это я выбил для Тепкоева под свою ответственность – что он не пойдет джихадить в республике, а уйдет, как и обещал, на Юг мстить своим кровникам. На Юге оружие имеет большое значение – найдутся автоматы, найдутся и бойцы.
Все были против – да и не по закону это. Окончательным было мнение коллегии ФСБ. Решили, что сегодня мы поможем Тепкоеву, а завтра у нас на Юге появится свой человек. Бандиты же – если он и сорвется, не он первый, не он последний.
Так что фонды я под него пробил солидные.
– Не думал я… – сказал Тепкоев, закуривая.
– Что?
– Что слово сдержишь, поможешь.
– Почему?
– Ты русский. Я чечен.
– И что?
…
– Знаете, честный враг лучше гнилого друга.
– Хорошо сказал. У тебя в роду горцев не было?
– Нет.
– Ты хорошо посмотри. Может, и были.
– Посмотрю при случае.
…
– Если совсем припрет… возвращайся. Дашь обещание честно жить – будешь.
– Нет, этого не будет.
– Почему?
– Или я отомщу тем, кому должен, займу их дома и возьму в жены их жен. Или они закопают меня и могилки не сделают.
– Сурово.
– Как есть.
Тепкоев пошел на баржу, но, сделав несколько шагов, обернулся.
– Говорят, – сказал он, – Аллах над всякой вещью мощен. И стоит Ему пожелать что-то, как говорит Он – будь, – и оно бывает. И неверный может быть орудием в его руках.
– Иди… – сказал я, – иди… пока не передумали. И да пребудет с тобой благословение Аллаха.
Тепкоев сделал знак «Аллах един» – и пошел к своим людям…
