Наш Современник, 2008 № 09 - [31]

- Слышно меня? - спросил я в микрофон.

- Так точно! - первым очнулся оборонщик.

- Поняли, кто с вами говорит?

- Д-да! - как выстрелил оборонщик. - Товарищи офицеры! Все вскочили.

- Слушать и выполнять! - скомандовал я. - С этой минуты приказываю встать на просушку! Резко протрезветь! Как поняли?

- Так точно! - отрапортовал оборонщик.

- Конец связи.

Экран погас и стал обычным матовым стеклом.

- Идемте.

Мы пошли по коврам зимнего сада, и Николай Иванович, как бы между прочим, спросил:

- А вчера, ближе к вечеру, вы куда-то прогуливались? Я чуть не сказал про Ивана Ивановича, но что-то остановило меня.

- Проветривался. Там же дышать нечем. У них пьянка пропорциональна интеллекту. Всё по-русски - спиваются мастера, а подлецы никогда.

То есть, подумал я, Иван Иваныч у них не под колпаком. Зачем-то же мелькнула эта мысль?

ГЛАВНЫЙ РАЗГОВОР

- Николай Иванович, - сказал я, - благодарю за откровенность и надеюсь на ее продолжение.

- К вашим услугам.

- Итак, зачем я вам? Я не обладаю никакими секретами, мне даже их и не выдумать.

Он на ходу поправил какое-то экзотическое растение в огромной керамической бочке, потыкал указательным пальцем в землю цветка, покачал головой.

- Секрет один: говорили вы, говоря о России, что у неё нет никаких секретов.

- Ну да.

- Но согласитесь, это и есть секрет.

- То есть чего это она всё никак не помрет?

- Хотя бы так спросим.

- Тут я и думать долго не буду, тут одно: Россию хранил Удерживающий, царь православный. А нет его, кто хранит? Россия же жива. Хранит Сам Господь Бог, Дух Святой. И это такая же реальность, как то, что южные растения растут здесь в горшках, а высаженные в русскую почву пропадут. То есть никому не надо с нами связываться. А всё неймется. А вся надежда на золото да на оружие. Какой был великанище Голиаф? А как вооружен! А Давид? И что это у него за оружие - праща? Несерьезно же. Но победил. То есть дело не в оружии, в духе. Бомбить стариков и детей ума много не надо, но ведь это же до поры, до времени. Цивилизация Америки - путь в бездну с оплаченным питанием и проездом. Хорошо бы наших побольше с собой захватили.

- А вы кровожадны.

- Ничуть. Мораль демократии заглушает страх Божий, отсюда рост числа развратников. О них говорю. Их жалеть?

- Что вам, не всё равно, какая у кого ориентация? Вы об этом? Свобода.

- Ну вот, пусть свободно и гибнут. Это же Россия - страна целомудрия. Помните картину - пирамиды черепов?

- "Апофеоз войны"?

- Это не апофеоз войны, а черепа педерастов Ближнего Востока, уничтоженных по приказу Тамерлана. А от России ему велела повернуть Божия Матерь: ибо в России такой заразы не водилось.

- Всегда узнаёшь что-то новое, - Николай Иванович остановился, слегка повернул около цветка лампочку обогрева и освещения и поинтересовался: - Революция возможна сейчас в России?

- Нет. Революционеры банкирами стали. - Хотя… хотя в России всё возможно. Рецепты революции прежние и надёжные: три дня населению хлеба не давать, ворьё и шпану из тюрем выпустить, винные подвалы сами разграбят. Как Ленин учил - телеграфы и банки взять. Телеграф уже и необязательно, связи хватает, а банков, на радость шпане, стало побольше. Охранники тоже оживятся, и они не дураки гибнуть за буржуев. А для молодёжи, нашей и не нашей, очень сладостна музыка водопадов осколков стекла разбитых витрин. Из мелочей - электростанции и водопровод взорвать, газом побаловаться. Бомбы с удовольствием будут бросать бомжи. Запасов взрывчатки - тонны. Но думаю, пока будет тихо. Помойки сейчас сытные, в Москве собаки хлеба не едят.

Николай Иванович неопределенно посжимал и поразжимал пальцы правой руки.

- Вообще, Николай Иванович, при разговоре о России надо всё время держать в уме, что она не сравнима ни с кем и ни с чем, ей нет аналогий. Глупость наших правителей в том, что они насильно тащат Россию в мировое сообщество. Да, мы на одной планете, но мы другие. И единственные. Мы - даже не Византия, от хлеба и зрелищ не погибнем. На шее у нас всегда все сидели, всякие захребетники. Но где они? Вопят из ада, завидуя нищему Лазарю. - Я подумал вдруг: а зачем я всё это ему говорю, такому умному? И замолчал.

- Вы спросили, зачем вы здесь? - заговорил Николай Иванович. - Отвечаю. Хотя мы и разочарованы трудом сей когорты ученых, недовольны результатами их корпоративного труда, но решили ещё попробовать. Знания у них, не в пример зашоренным западным ученым, прочны и разнообразны, не бросать же на ветер такое национальное богатство. Не вам напоминать школы демагогов в античности, не вам сообщать, что система демократии была создана искусственно. Но вот, по прошествии веков, начала давать сбои, разболталась в пути. Вопрос: подлежит демократия ремонту или безполезно ею заниматься и надо изобретать что-то другое? - Николай Иванович сделал паузу. - Вот за это мы и хотели их посадить под вашим чутким руководством. Наша установка - всё-таки не торопиться со свержением демократии, а выработать рекомендации по ее укреплению, обеспечить ее жизнеспособность для начала лет на двести. Ведь уже было двести лет вместе. Возьмётесь?

- И это мне, написавшему ещё в девяносто первом о демократах статью "До чего, христопродавцы, вы Россию довели?".