Наш Современник, 2007 № 06 - [9]

Ахмади Нежад делает неожиданный, на сторонний взгляд, но подкрепленный всем ходом его рассуждений вывод: “Либерализм и демократия западного образца не смогли приблизить человечество к своим идеалам, и сегодня оба этих понятия потерпели крах. Подлинные мыслители и философы уже отчетливо ощущают крушение идеологии и строя либеральной демократии. Сегодня народы мира все больше обращаются к главному - к единому Богу. Без всякого сомнения, люди решат свои проблемы через веру в Бога и исполнение заветов пророков. Я со всей серьезностью спрашиваю: разве Вы не хотите быть вместе с ними?”

Получив это Послание, американский президент не нашелся, что ответить. Единственное, что он смог выдавить из себя: “Похоже, в нем нет ответа на главный вопрос, который задается мировым сообществом: “Когда вы избавитесь от ядерной программы” (NEWSru.com.)! Как будто Ахмади Нежад не доказал со всей очевидностью: решить вопрос с ядерной и другими программами технологического перевооружения Ирана вне связи с проблемами мировой политики невозможно.

Понятно, Буш представить не может, что не он будет задавать вопросы, а с него самого потребуют ответа. Ну что же, в безмерном высокомерии он даёт лишний аргумент своим критикам.

С другой стороны, очевидно, что американский руководитель попросту не дорос - интеллектуально и нравственно - до того, чтобы адекватно воспринять и дать убедительный ответ на текст подобного уровня.

И все же Ахмади Нежад выступил не зря. На вопрос корреспондента американского журнала “Тайм”: “Зачем вы написали недавнее письмо?” - он дал ответ, формулирующий, помимо прочего, характерную для него установку на прямой диалог с людьми: “У моего письма разные цели и задачи. Многие американские граждане в письмах и посланиях, которые они мне присылают, требуют, чтобы я прямо изложил свою точку зрения. Многие из них говорят, что американское правительство не позволяет им составить представление о моей позиции во всей ее полноте и без искажений. Так что я поговорил с ними напрямую” (“Тайм”, 18.12.2006. Цит. по: Inopressa.ru.).

Стремясь к живому контакту с массами, иранский президент использует новейшие достижения техники, что резко выделяет его в среде консервативных восточных “раисов”. Ахмади Нежад обзавёлся собственным интернет-дневником и организует среди юзеров интерактивное голосование по предложенным им вопросам (см. статью “Президент Ирана сколотил антиамериканский блок”. “Коммерсантъ”, 15.08.2006).

Ахмади Нежад демонстративно - и при этом вполне органично - современен. Или, говоря более обобщенно, - д и н а м и ч е н. Это еще одно качество, отличающее л и д е р а н о в о г о т и п а. Прошло время вождей, столь поглощенных своим величием, что им недосуг было замечать обтекающее их время. Ахмади Нежад не просто пристально следит за изменяющимся миром, как явствует из его Послания. Он на стрежне перемен и изменяет свою страну в соответствии с меняющимися условиями.

Именно такой человек нужен Ирану для осуществления технологического рывка. Об этом мы еще поговорим. Однако овладение современными технологиями - не изолированная задача. Мы помним, как старцы из советского Политбюро слабеющими голосами бормотали о необходимости научно-технической революции и что из этого вышло. У Советского Союза был великолепный научный потенциал. Имелись средства - ко времени появившиеся нефтедоллары. Но в обществе эпохи застоя - и прежде всего в руководстве страны - отсутствовала динамика. Азарт предвидения и готовность к переменам.

Казалось, Иран в ускорении не нуждается. Несмотря на более чем трехтысячелетнюю историю (одну из древнейших в мире), современное иранское общество молодо. Оно рождено революцией 1979 года. Точнее, столкновением, сшибкой д в у х революций - “белой революции” шаха, осуществлявшейся сверху, и исламской революции имама Хомейни, поднявшей низовой, народный Иран. Именно столкновением этих двух потоков, пронизанных волей незаурядных личностей и устремленных к достижению величественных целей, и порождён тот колоссальный выброс социальной, религиозной, национальной энергии, который определял развитие страны в 80-е годы.

Её хватило на переформатирование всей внутренней жизни Ирана, сменившего вестернизированный стиль и жизненные ценности на ортодоксальный ислам. И на внешнеполитическое противостояние с США и саддамовским Ираком. Отсюда тот жертвенный порыв, о котором до сих пор с изумлением вспоминают иностранные наблюдатели: тегеранские студенты, вооруженные одними ружьями, в полный рост шли на танки Саддама! И самое поразительное - не отступили, не отдали великолепно вооруженному противнику ни метра своей земли!

Такое одушевление не может держаться вечно. Как реакция на “пассионарный перегрев” в 90-e годы последовал спад. Российские журналисты, побывавшие в Иране накануне президентских выборов 2005 года, на которых победил Ахмади Нежад, не без яда характеризовали обстановку: “Здесь такая же худосочная диктатурка, какая была у нас в начале 80-х. Разница лишь в том, что вместо коммунизма здесь ислам” (“Известия”, 25.02.2005).

Оставим на совести известинцев определение “диктатурка”. Сотрудники газеты - либералы, а тем повсюду диктатуры мерещатся. Однако само сопоставление иранской ситуации с нашей периода “позднего застоя” не столь уж некорректно.